Фешенебельный «Славянский базар» славился своими роскошными номерами, где останавливались петербургские министры, сибирские золотопромышленники, степные помещики, владельцы сотен тысяч десятин земли, и… аферисты, и петербургские шулера, устраивавшие картежные игры в самых дорогих номерах. Ход из номеров был прямо в ресторан, через коридор отдельных кабинетов.
Роскошный интерьер ресторана «Славянский базар»
Роскошные интерьеры кабинетов и ресторана благотворно действовали на провинциальных коммерсантов, они становились сговорчивее. Совершать сделки в неформальной обстановке было гораздо эффективнее, нежели в собственных конторах. По словам В. Гиляровского, обеды в ресторане были непопулярными, ужины – тоже. Зато завтраки, от двенадцати до трех часов, были модными, как и в «Эрмитаже».
Купеческие компании после праведных трудов на бирже являлись сюда и, завершив за столом миллионные сделки, к трем часам уходили. Завершались завтраки шампанским и кофе с ликером. Те же, кто оставался, после трех часов дня заканчивали «журавлями». Так назывался запечатанный хрустальный графин, разрисованный золотыми журавлями, в котором находился превосходный коньяк, стоивший пятьдесят рублей. Кто платил за коньяк, тот и получал пустой графин на память, чтобы потом с большой помпой демонстрировать его своим друзьям и коллегам.
В «Славянском базаре» проходил банкет в честь Петра Чайковского и его оперы «Черевички». В ресторане часто завтракал Антон Чехов, писатель упоминал этот комплекс в произведениях «Чайка», «Дама с собачкой», «Три года». А в 1897 году здесь произошла знаменитая встреча К. Станиславского и В. Немировича-Данченко, итогом которой, стало решение о создании общедоступного театра, ныне известного как МХТ. По воспоминаниям очевидцев, встреча продлилась около 18 часов!
Случались в ресторане и курьезы, так Иван Бунин на юбилее газеты «Русские ведомости» устроил в нем страшный скандал, а поэт Константин Бальмонт после гуляний разрушил скульптуру арапа на парадной лестнице. Объяснение этому скандальному поступку мы находим в воспоминаниях жены знаменитого поэта, Е. А. Андреевой-Бальмонт: «Бальмонт не выносил алкоголя ни в каком виде, ни в каком количестве. Это была его болезнь, его проклятие. Вино действовало на него как яд. Одна рюмка водки, например, могла его изменить до неузнаваемости. Вино вызывало в нем припадки безумия, искажало его лицо, обращало в зверя его, обычно такого тихого, кроткого, деликатного. Эти мгновенные его превращения ужасали не одну меня, а всех, кто при них присутствовал. Ясно было, что это недуг. Но никто не мог мне объяснить его».
И еще: «В ранней молодости Бальмонт относился к вину с восторгом, как к божественному дару, источнику силы и вдохновения и воспевал ему хвалы. Ужасное действие вина на себя, которое с каждым годом становилось зловреднее, он истолковывал различными случайными причинами: неприятностями, нервным переутомлением, расстройством…» По словам Екатерины Алексеевны, к вину поэт прибегал всегда, когда