– Там еще блюдце осталось. Будешь кидать? Я постою.
– Смоляков, прости! – приходя в себя, Лиза устремилась к нему. Хирургическая медсестра, она всегда спокойно относилась к виду крови, но только не в этот раз! Тогда ей вдруг стало не страшно, а больно. От осознания того, что натворила, и от какого-то обреченного выражения Борькиных глаз. – Я не хотела, правда! Не думала, что попаду! Что же ты?..
– Устал я, Лизок! – Он шагнул к ней навстречу, не давая наступить на осколки. – Так что ты уж определись все-таки, чего хочешь добиться, когда берешься все это швырять.
– Точно не этого! – Лиза взглянула Борьке прямо в лицо, и на глаза навернулись слезы. – Прости! Пойдем в комнату, я перевяжу… Пожалуйста! – взмолилась она, поняв, что он хочет от нее отмахнуться. – Я постараюсь… я обещаю тебе, что больше не буду так делать!
– Это уж как сумеешь сдержаться. Но если в следующий раз все-таки сорвешься, то сразу будь готова к тому, что ты в меня попадешь.
Получив это предупреждение, Лиза, наверное, уже никогда не решилась бы проверить, насколько серьезен Борька, при условии, что их отношения остались бы прежними. Но в ту ночь, заклеив глубокую Борькину рану, она, как и сегодня, долго не могла уснуть. Ворочалась в своей комнате и всхлипывала, терзаясь муками совести, а еще вспоминая его усталый и обреченный взгляд. Доведенный до ручки, Борька не сказал ей, что он ее бросит! Он просто предупредил, что больше не станет уклоняться от ее попыток ему навредить, отчего на душе у Лизы становилось совсем уж гадко. Не выдержав, она поднялась и тихонько прошла к Борьке в комнату. Была уверена, что он спит, и просто хотела взглянуть на него. Оценить, не промокла ли повязка. А еще – попытаться понять, что же все-таки не так, причем с ней, а не с ним. Потому что не могла не признать, что именно сама отравляет ему жизнь день за днем в ответ на все его попытки сделать для нее что-то хорошее.
В смоляковской комнате было темно, но света уличных фонарей, проникающего через окна, хватило Лизе на то, чтобы детально разглядеть лежащего Борьку, а один лучик даже играл на вдетой в его ухо сережке. Лиза невольно сфокусировала взгляд на этой искорке в камешке, и вздрогнула, когда Борька, не открывая глаз, тихо спросил у нее:
– Лиз, что случилось?
– Ты не спишь? – вырвалось