– Рад служить, начальник, – басом сказал Сайфер. – Это, я там тренироваться должен. Чем… могу?..
– Сайфер, принц Винсент желает извиниться.
– Не желает, – буркнул я, не отрывая руки от меча.
Сайфер при слове «принц» широко открыл глаза, посмотрел на меня, на Густаво и снова на меня.
– Так это…
– Принц Винсент желает извиниться, – тихо сказал Густаво. – Снимите плащ, принц.
– Нет! – крикнул я. – Принц Винсент не будет ни перед кем извиняться!
– Первое правило, запомните его так же, как молитву Эарту, – никогда не вредить товарищам по оружию.
– Но он оскорбил мою честь!
– Драконий хрен я клал на честь, которую защищают уловками и мелким пакостничеством, – спокойно бросил Густаво. – Он оскорбил вашу честь? Значит, берете меч и идете ее защищать, не таясь и не показывая спину обидчику. Вы принц и должны являть собой пример не труса и вора, но человека, ищущего справедливости честным путем.
Сайфер насупился и внимательно посмотрел на свою руку. А затем медленно сказал:
– Вообще-то… ну… ладонь жжет. И как бы…
– Сайфер, ваша честь оскорблена?
– Да, начальник.
– Вы желаете вызвать обидчика на честный поединок?
– Но ведь принца…
– Вы видите здесь принца?
Густаво вышел вперед и встал рядом с Сайфером, театрально раскинув руки и оглядевшись по сторонам. А затем резким движением скинул с моей головы капюшон. Все вокруг ахнули, увидев мои рога.
Какое унижение.
– Я вижу только маленького лгуна и пакостника. Да, пакостника. А пакостнику следует пару раз надавать по заднице, чтобы в следующий раз тот задумался над тем, к каким последствиям приводят его поступки.
Меня как молнией поразило. Такие же слова сказала мне матушка Шэлли перед тем, как исчезнуть навсегда.
И только позавчера я случайно узнал, куда исчезла матушка Шэлли.
Почему они раз за разом повторяли эти слова?
Я затравленно попятился, но Густаво схватил меня за шиворот и потащил в сторону тренировочного круга, от которого врассыпную брызнули новобранцы.
Швырнув меня в круг, он бросил мне под ноги тренировочный меч. Сайфер встал напротив, в пяти шагах, и принял стойку. Я неловко поднял меч, схватив его обеими руками. Он тянул меня вниз, грудь вздымалась от подступившей паники, но, быстро уняв дрожь, я упрямо посмотрел на Густаво. Тот сложил руки на груди и, насмешливо подняв брови, смотрел на мои жалкие потуги.
Ну уж нет. Я не дам над собой смеяться.
Стук мечей и звуки спарринга прекратились