– Самое раннее, часа через три-четыре.
– Может, пойдешь к кому-то из соседей? Ко мне ты вряд ли согласишься идти. Но тетушка Маша будет рада напоить тебя чаем с пирожками. У нее и телефон есть. Сможешь маме позвонить.
– Я не могу оставить квартиру без присмотра, – мне стало жутко, когда я представила, что нужно будет просидеть еще несколько часов вот так, с раскрытой дверью. На улице начнет темнеть, люди будут ходить туда-сюда.
– Это да. Иначе твоя мама придет к пустым стенам. Рабочий телефон мамы знаешь? Я могу сходить позвонить, – увидев панику на моем лице, он добавил, – я очень быстро, просто расскажу, что случилось, и вернусь. Тогда не придется ждать так долго.
Я согласно кивнула и назвала цифры, которые с первого класса выучила наизусть. Костя повторил их, чтобы убедиться, что запомнил и уточнил:
– Мария Анатольевна же?
Я кивнула. Как только он, глянув через перила вниз и убедившись, что там никого нет, кроме его собственного отца (в этот момент он выругался), через две ступеньки помчался наверх, мне захотелось его остановить и попросить остаться. Через мгновение сверху раздался его запыхавшийся голос:
– Не бойся. Я попрошу не закрывать дверь, чтобы слышать все, что происходит в подъезде. Дай мне минуту, и я вернусь.
Я услышала, как он позвонил в дверь бабы Маши, как неспеша открылась ее дверь. Он вежливо и жизнерадостно попросил разрешения позвонить. Голоса стихли, но я все еще их слышала. Время тянулось и тянулось. Наконец, раздались быстрые шаги, и Костя вновь появился в дверном проеме.
– Тетушка передала тебе пирожок, будешь? Вернее, их тут два: с капустой и с картошкой. Ты какие больше любишь? – он широко улыбался.
– С капустой, – пробормотала я и впервые осознала, что мой живот пуст, я с утра не ела.
– Вот черт! Я тоже. Но сегодня я, так и быть, уступлю его тебе, – он толкнул легонько дверь и в увеличившийся проем протянул мне пирожок. Я подползла ближе и взяла его в руки, тут же ощутив, насколько он горячий. – Да, он горячий, прости, не предупредил. Только со сковороды.
Костя легко опустился на пол и прислонился спиной к кромке двери, не позволяя ей закрыться и перекрывая собой вид внутрь квартиры. Я села у стены, в нескольких сантиметрах от него. Отсюда я могла уловить его запах: одеколон и сигареты. Он уже не пугал, но впустить его в квартиру я все еще не была готова.
– Твоя мама сказала, что будет через час. Просила тебя пойти к любой из бабушек и посидеть там, не переживать за квартиру. Она так и сказала: плевать на это барахло.
– Я никуда не пойду, – твердо ответила я.
– Я так и подумал. Ты ведь уже взрослая и такая смелая. Ты сейчас хозяйка и отвечаешь за свой дом, – он помолчал, прожевывая пирожок. – Сколько тебе? Десять?
Я обиженно надулась.
– Двенадцать.
– Прости. Промахнулся, – ответил он. Я посмотрела на него, ожидая увидеть снисходительную усмешку, но он был абсолютно серьезен. – Ты невысокая и хрупкая для своего возраста, –