Возник вопрос о попытке внезапно прорвать фронт на таком участке врага, где он наиболее ослабил себя, перебрасывая силы для обороны во Фландрии. В связи с этим вновь вызвали к себе внимание районы Артуа и Пикардии, участок 2-й армии генерал-полковника Бюлова, начальник штаба генерал-лейтенант Лауэнштейн. Эту мысль все же пришлось бросить. Для ее осуществления не хватало сил после того, как все резервы как живой силы, так и снарядов были потрачены для Восточного фронта.[96]
Против такого предприятия также сильно говорили открывавшиеся в Польше перспективы. Очевидно, русские и не подозревали о той грозе, которая собиралась против них на левом берегу Вислы. Они продолжали медленно продвигаться на запад, то есть с той скоростью, которую допускали основательные разрушения путей сообщения, произведенные 9-й армией при ее отступлении от Вислы, выше Варшавы, в Силезию и южную Познань. Их правый северный фланг, продвигавшийся приблизительно на линии Варшава – Калиш, не был достаточно эшелонирован в глубину. Зато ими были оставлены значительные силы на правом берегу Вислы к северо-востоку от Варшавы. Очевидно, их побуждало к тому опасение, что 8-я армия может быть внезапно переброшена из Восточной Пруссии к Висле, для удара по русским сообщениям на правом берегу Вислы. От русских не утаилось, что отход нашей армии, которую пришлось ослабить для организации макензеновского наступления, произошел на половину добровольно, и возможно, что это побудило их так глубоко эшелонировать прикрытие фланга. Демонстративные атаки со стороны Торна – Грауденца, произведенные войсками стратегического резерва на линию Липно – Млава, вероятно, подействовали в том же направлении.
Итак, операция, порученная 9-й армии, сулила благоприятные перспективы. В Главной квартире не было сомнения, после того, как оказалась очевидной невозможность добиться на западе желаемого успеха, что для этой операции надо было пустить в дело все силы, взяв их также и с запада. Правда, в противоположность взгляду, высказываемому главнокомандующим Восточным фронтом, было ясно, что позднее время года и численный перевес русских не допустят решающего успеха на востоке. Все же начальник Генерального штаба надеялся на то, что результат будет достаточно крупен, чтобы остановить врага на долгое время. Это являлось бы успехом, оправдывающим попытку. Около семи пехотных и одна кавалерийская дивизия были сняты с Западного фронта и скорейшим способом переброшены на восток в распоряжение главнокомандующего фронтом. Такая передача оказалась осуществима лишь потому, что во Франции решили перейти к чистой обороне с тщательным применением всех возможных