Покои пустовали долгие годы, сюда предпочитали не заходить без нужды. Теперь же юный царь станет здесь спать, обнимать любовниц… А также пользоваться той самой купальней, где некогда был убит Агамемнон. Оресту это казалось дикостью. Окажись он на месте Эгисфа, неужели сделал бы то же самое?
Издали до них донеслись звуки нестройного пения. Придворные продолжали праздновать и славить нового царя, но тот лишь пробормотал:
– Ох, убирались бы все они к Гадесу. Кучка старых дураков.
Орест спросил, не скрывая удивления:
– Вино испортило тебе настроение, Эгисф? Еще недавно ты сиял от радости, а сейчас…
– Я радуюсь удаче, которая на меня внезапно свалилась, – юный владыка Микен покачал головой. – Но эти подхалимы только раздражают. Уверен, ради тебя они бы драли глотки еще сильнее.
Орест не ответил. Вскоре они добрались до царских покоев. Пройдя через богато украшенный зал, Эгисф рухнул, как сраженный, на просторное ложе и некоторое время не шевелился, разглядывая потолок. Затем он сел на подушках и потянулся к блюду с фруктами, которое слуги предусмотрительно оставили у изголовья. Орест выждал немного и приблизился к кровати:
– Кажется, ты неплохо здесь устроился, брат. К слову, следует ли мне отныне соблюдать приличия и обращаться к тебе по титулу?
– Перестань, Орест. Мы росли вместе. Красивые слова и громкие звания между нами неуместны. К тому же здесь никого нет, – Эгисф пожал плечами, – Можешь говорить свободно, как и раньше.
Орест кивнул и присел на край ложа. Видя, что Эгисф не намерен начинать разговор первым, он спросил:
– Так зачем ты позвал меня к себе?
– Обязательно должна быть причина? Быть может, я просто хочу провести вечер с родным человеком, которого затем долго не увижу, – хоть в свете масляных ламп лицо молодого царя, румяное от выпитого вина, казалось еще краснее, голос его звучал удивительно связно. – Уже завтра мы расстанемся, и неизвестно, когда попутный ветер занесет тебя обратно в Микены. Полагаю, это достаточно веский довод?
Орест улыбнулся:
– Ты назвал прекрасную причину, брат, но она точно не единственная.
Эгисф помедлил перед ответом, перекатывая пальцами крупные виноградины на блюде.
– Ты всегда был наблюдателен… не ошибся и в этот раз. Я хочу, чтобы в последнюю ночь перед отъездом ты сказал мне всю правду. Твоя сумасбродная мечта стать странствующим бродягой звучит правдоподобно лишь на первый взгляд… Я не могу ей доверять. Не верю, что человек способен просто так отказаться от власти, которая сама шла к нему в руки! Сейчас я желаю услышать истину, которую ты от всех скрываешь.
Орест видел, что его младший брат серьезно обеспокоен; Эгисф тщательно утаивал это чувство, однако теперь оно вырвалось наружу. Было ясно, что свести разговор к шутке не получится. Вино подогревало любопытство царя, заодно усиливая его раздражение. А вдруг Эгисфу пришло бы в голову и вовсе заточить брата дома?.. Поэтому Орест ответил как можно мягче:
– Другим