На фронте, по-видимому, положение тяжелое. О Николае сведений никаких, и еще становится мрачнее и страшнее, и «одно в целом свете верно то, что сердцу сердце говорит в немом привете». Помимо Олюшки – ничего больше не осталось. Готов рухнуть в любую бездну.
Тяжело невыносимо. Во сне видел Николая, исхудавшего, с рубцами запекшейся крови. Голова бездейственна. Чувствую страшный отрыв. Случайность, вздорность, ошибочность бытия.
Военные вести почти катастрофические. Николай, война, сын, исковерканная жизнь. Жить на редкость трудно. Чувствую старость, усталость.
У меня страшное. Все умерли. Николай хуже, чем умер, осталась Олюшка, инстинкты совсем замерли, и вот я лицом к лицу с «философией».
Месяц в Москве, как за границу приехал. О войне здесь не думают и не говорят. Город наполнен аферистами, ловящими рыбу в мутной воде. Пользуются тем, что люди, учреждения на востоке, грабят имущество. Каждый день ходил по генералам, главным инженерам. Толкотня по улицам, метро, трамваи. Люди автоматические.
Концерт органной музыки Баха (Гедике). Словно голос Бога. Но в огромном зале консерватории мороз, люди в шубах. «Три сестры» в Художественном театре. Улетел на «машине времени» в свое сложное живое прошлое. Со всей его нелепостью, красотой, смыслом, человечностью, душой. А в зале люди с другой планеты. Гогочут в самые трагические минуты. Для новых людей Чехов – тарабарщина. А он на самом деле гениален.
Вернулся и погибаю в сложности мелочей.
Непостижимое «разрешение» Академии реэвакуироваться в Москву. В итоге академические институты заняты только переездными делами. Предстоящие выборы в Академии с ограниченными специальностями.
Получил 2-ю Сталинскую премию. Митинг по этому случаю. Наговорили много хороших слов…»
Сталин еще трижды «одарит» ученого своими премиями. Что это, одна из форм «извинения» за брата?
Впрочем, поступки вождя всегда были непредсказуемы и непонятны. Ясно лишь одно: присуждение Сталинской премии вольно или невольно совпало с гибелью Николая Ивановича Вавилова. 3 июля 1943 года это становится известно…
Из дневника С.И. Вавилова:
«Страшная телеграмма от Олега о смерти Николая. Не верю. Из всех родных смертей самая жестокая. Обрываются последние нити. Реакция – самому умереть любым способом. А Николаю так хотелось жить.
Не забуду никогда вчерашнего Олюшкиного крика, плача, когда сказал ей о Николае. А у меня замерла окаменевшая душа. Работаю, живу как автомат, зажав мысль… Сейчас так хочется тихой, быстрой и незаметной смерти.
В понедельник – Физический институт. Пустующий Казанский университет, из которого выбирается ошалевшая Академия наук. В ФИАНе грустно. Явное отсутствие «оживляющего» фактора. Чувствую, что у них одна надежда на меня. Словно малые дети. О науке мало говорить приходится. Телефоны, посетители с 8 утра до 12 ночи.
Николай. С ужасом