После упаковки осталось последнее дело – сесть за письма. Одно директору Эверру, о прекращении нашего прекрасного сотрудничества, дополненное рекомендацией кандидата на скоропостижно освободившийся пост. После недолгих раздумий и куда более долгих подборов правильных слов написалось и второе – отцу Виэллы. Немногословный, спокойный и весь какой-то благодушный, он располагал к себе и заслуживал хоть какой-то весточки. Надеюсь, что между сухих строк "перерыв в аренде из-за тяги вашей дочери к путешествиям", Ульрик Д'Ивер поймëт, что его дочь пусть и ушла в ночь в неизвестном направлении, но всё–таки под присмотром.
***
Из сладкой дрëмы, я вынырнула, по ощущениям, около полуночи. Минуту полежала. Внизу неподвижное крупное пятно по правой стороне – спящие родители. По левой стороне – суетливо кружила не передумавшая Виэлла.
Занятно, что обычный, "человеческий", эмпат, никого бы, наверно, и не почувствовал. Ему, чтобы уловить эмоции, нужно подобраться метра хотя бы на два. Я же чую не менее чем с десяти, но только присутствие. Что-то самое базовое, что испытывает всё живое. А нормальные эмоции – очень сильные и почти вплотную.
До условного знака – тихого стука в окошко – я как раз успела заплести в толстую косу черные волосы, полностью одеться, приладить на бедро чехол с ножом. Необыкновенно тщательно заправила постель, оставив на покрывале записку. В последний момент перед выходом, уже набрасывая безразмерный плащ, метнулась к шкафу за памятной карикатурой.
Перед домом, под тусклым фонарём, переминалась Виэлла. Очертаниями она напоминала популярную садовую скульптурку. Кокон теплой пуховой куртки до колен, накинутый на смешную вязаную шапку капюшон, возвышающийся над головой рюкзак и красно-фиолетовая поясная сумочка. На эту вырвиглазную штучку я обильно пускала слюни: пятое измерение, внутренний объем вдесятеро больше! У ног лежало две пары коротких широких лыж.
– Предусмотрительно, – одобрила я. – На перевале пригодятся.
– А может, не туда? – нерешительно предложила Вил, стискивая тонкий посох, гордость любого волшебника. – Всë-таки и мама в первую очередь про перевал подумает, и в Ормее я уже бывала…
– Хорошо, тогда на юг! – я закинула лыжи на плечо и пошла к калитке. Продемонстрировала сложенный листок: – Только Эверру в почтовый ящик кинем.
Нагнавшая меня подруга молча сплела "вестника". Заклинание поглотило письмо и растворилось в темноте.
У граничного столба, приятно подсвеченного желтым, мы остановились. Чистая мостовая сменялась подмерзшей дорогой, прорезающей блестящие под светом месяца сугробы.
– Пойдëм в Рась? – внезапно подала голос Виэлла. – Говорят, там магов мало, и потому они очень ценятся.
– Чего б нет, – я затянула ремни лыж и поправила свернутую кольцом косу в капюшоне. – Дорога торная и, по отзывам,