Сажусь в машину и думаю, может не ехать уже домой? Рожа разбита. Вопросы будут. Но нарываться ещё сильнее не хочется. Отец меня тогда между дворцом и домом сам возить начнёт и охрану приставит такую, которая и моё расписание, и режим дня поминутно знать и контролировать будет.
Поднимаюсь на этаж. Тихо проворачиваю ключ в замке. Спотыкаюсь о Филина в темноте. Подняв любимого зверя на руки, ныряю с ним в свою комнату и плотно закрываю дверь. Она тут же распахивается и врубается самый яркий свет.
– Ай! Чего ты делаешь-то?! – жмурюсь от боли в глазах.
– Я с тобой на каком языке разговариваю?! – рявкает отец.
– У меня выходной завтра, – напоминаю ему.
Он вглядывается в моё лицо. Сжимает зубы, подходит ближе и по своей дебильной привычке хватает за волосы, дёргая голову назад и поворачивая к свету. У меня вообще нет сил ему сопротивляться. Только жмурюсь сильнее, потому что хочется врезать ему за этот жест, а я не могу.
– Косяк в темноте поймал. Она разбитая была, лопнула, – пытаюсь убедительно отмазаться.
– Ты считаешь, что я слепой? – рычит отец. – Дрался?
– Я не дерусь вне ринга, – повторяю заученную фразу. – Говорю же, косяк поймал. Отпусти.
Убирает руку, продолжая прожигать меня взглядом.
– Чего тебе не хватает, м? – отец и не думает уходить. – Борзометр зашкаливает уже. Ты же, сучонок, сейчас стоишь и врёшь мне в глаза. Думаешь, тренер не увидит свежую ссадину?
– Косяк был твёрдый, – пожимаю плечами. – А не хватает мне свободы, папа. Ты заколебал каждый мой шаг контролировать. Я с друзьями в клуб не могу сходить! С девушкой встретиться!
– С девушкой, – хмыкает отец. – Опять одни бабы в голове. Переодевайся. Со мной поедешь.
– Куда? – подозрительно смотрю на него.
– Собирайся, я сказал!
Я раздеться, собственно, не успел. Брызгаю на себя ежедневным спортивным дезодорантом, накидываю куртку и выхожу в прихожую.
Отец молча покидает квартиру и так же молча ведёт машину через весь город. Выезжаем на трассу. Едем по кромешной тьме, хрен знает сколько. Я успеваю немного поспать. Глаза открываю от толчка в плечо.
Хмурясь, вглядываюсь в улицу. Стоянка дальнобойщиков или что-то похожее.
– Пошли, – отец отдаёт команду и первый выходит из тачки.
В непонятках выхожу следом за ним. Он уже беседует с какими-то бабами в гиперпошлых шмотках. Подхожу ближе. Меня опять передёргивает. Я таких только в кино видел. Шлюхи? Да ну на хер?
– Выбирай, – хмыкает отец.
– В смысле? – ноги сами в ужасе делают за меня несколько шагов назад. Отец ловит за шкирку, притягивает ближе. – Ну ты же хотел бабу, выбирай. Я оплачу.
– Эээ…
– Не нравится? – хмыкает он.
– Нееет, – тяну, скрививших от брезгливости. Мне даже стоять рядом с ними противно, не то, чтобы…
Да фу, блин! У меня