– Ты не женщина. Ты мой инкубатор.
– Пустите, больно!
Машинально вцепляюсь в его руку, отталкиваю, но этот мужчина настолько силен, что я ничего не могу сделать против него. Совершенно.
– Ты еще не знаешь, что такое боль, но клянусь, девочка, я покажу тебе все ее оттенки, – спокойно и ровно, могильным просто тоном говорит, тогда как я чувствую, что вот-вот начну задыхаться от страха.
– Что вам от меня надо?
– Жизнь взаймы. Ты родишь мне сына, невеста, а после займешь место рядом с моей женой.
– Что?! Что вы такое говорите, какое место? Где?
– Здесь.
Бандит коротко кивает на стоящее на комоде фото в черной рамке. На нем портрет молодой женщины на надгробной плите. Рядом искусственные цветы и кресты. Это кладбище.
Похититель отпускает меня так резко, что я падаю на пол, и, наверное, это хорошо, потому что так я хоть немного могу прикрыть обнаженную грудь.
Из горла вырываются сдавленные судорожные всхлипы. Такого унижения и ужаса я в жизни не испытывала, и теперь дышать становится предельно сложно.
Горло сжимается, я машинально делаю глубокий вдох, зная, что мне нельзя волноваться, просто нельзя.
От слез все расплывается перед глазами, я практически ничего не вижу и слышу только их грубые голоса.
Я лежу на полу в разорванном свадебном платье и вижу только рядом с собой блестящие кожаные туфли Чудовища.
– Куда ее, Александр Григорьевич?
– В будку. Под замок.
Глава 3
Мне кажется, словно меня окунают в какое-то болото. Вязкое и глубокое, безумно холодное, черное и без дна. Меня буквально отдирают от пола и подхватив под руки волокут куда-то на улицу.
Того страшного мужчины больше не видно. Кажется, он ушел, я слышала его тяжелые шаги, когда валялась на полу в разрезанном свадебном платье.
От ужаса не могу кричать, их руки как клешни, и, больно сдавив меня за предплечье, один из охранников ведет меня куда-то вглубь огромного сада.
Будка. Это и правда похоже на будку! Крошечный одноэтажный домик с одной комнаткой, в которую меня заводят двое громил.
Один миг, и мне разрезают затяжку на руках, после чего я просто падаю на пол и ошалело натягиваю сползающий корсет платья на грудь, а потом… потом дверь закрывается.
Лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Здесь нет даже кровати. Какая-то крошечная кушетка, умывальник, маленькое окно, стул. Я даже не уверена, что это жилое помещение. Здесь жутко холодно, и, коснувшись ледяных батарей, я понимаю, что этот домик не отапливается. Совсем.
Моя сумочка! Точно. Так, Полина, соберись!
Антоша, наверное, там с ума сходит, а мама… боже, меня похитили с собственной свадьбы!
Запястья жжет от затяжки, но сейчас я не обращаю на это внимания. Потом поплачу, когда выберусь из этого ада.
Кое-как