Проституткам нет дела до личной жизни клиентов. Они получают деньги, подарки, и внимание за секс… Ублажают тех, кого дома с борщом и пирожами ждут жёны, а сами становятся не обузой, а приятными воспоминаниями, которые возникают перед сном у неверных мужей.
– Извини, мне звонят. Сейчас вернусь, – сказал Клим, нахмурившись, и вышел из кухни.
Мой родной муж, который стал настолько чужим человеком, что от этого по спине заструился ледяной пот.
Однако на то, чтобы сидеть и рефлексировать, у меня попросту не было времени. Я вскочила и стала прибирать со стола, чтобы хоть чем-то занять руки. Привычные монотонные действия помогли хоть отчасти упорядочить мысли.
Боль, конечно, никуда не делась. И я подозревала, что она со временем лишь разрастется. А перед тем, как изменить форму и состояние и исчезнуть, и вовсе выкрутит мне все нервы. Но сейчас я обязана была мобилизоваться.
– Эй, можно уже я вернусь? – спросила от двери Васька, которая, видимо, устала сидеть в кафе и пришла.
И я была донельзя рада видеть сестру. Надеялась, что ее обещание быть со мной рядом и поддерживать лишь окрепнет, когда она узнает всю жуткую правду.
– Клим, похоже, на балкон ушел поговорить, – сказала я, махнув Василисе рукой.
Когда она присоединилась ко мне и посмотрела вопросительно, я приложила палец к губам, дескать, не задавай лишних вопросов. И быстро выложила все то, что выдал мне Банщиков. Когда произносила слово за словом, даже удалось говорить спокойно и отстраненно. Будто и не со мной приключился весь этот кошмар.
Васька только возмущенно смотрела и закрывала-открывала рот. Да сжимала кулаки, чтобы после разжать их, вцепиться в салфетку, которую она не просто смяла, но растеребила на части, и снова стиснуть пальцы.
– Климентий просто сволочь! – прошептала она. – Господи, стыд-то какой! Не думала, что к такому возрасту братца я начну так сильно за него краснеть!
Усевшись напротив, я опустила взгляд, раздумывая, как лучше будет поступить. Конечно, становилось понятно одно: жить и дальше с мужем я не стану. По крайней мере, как его жена. Но оставить все вот так, отпустив Банщикова в счастливое шлюшье будущее? Нет уж…
– О, ты снова тут? – не без раздражения в голосе обратился Клим к сестре.
А ведь он совершенно изменился, и это действительно произошло вовсе не в одночасье, как муж и говорил. Он стал злым, холодным, циничным. Вон и к Василисе относился уже не так, как раньше. Наверное, даже очень хороших людей такие мерзкие развратные похождения превращают в настоящих гадов. Всё же человек – существо цивильное и моральную гигиену никто не отменял.
– Да, я снова тут, и думаю, что когда наши родители узнают, что ты вытворяешь, они тоже окажутся на стороне Томы!
Она едва успела договорить, когда Клим заорал, как безумный:
– Не смей в это лезть и втягивать остальных!
От этого крика, разумеется, проснулся и завопил,