Я же никому ничего не говорил. Я соображал. Что это было? Вернее, не так. Что это было, я понял. Потому что уже неоднократно подобное происходило в прошлой жизни. Миллион раз, наверное. Это были мысли.
Имеются теперь два вопроса, на которых ответа пока нет.
Первый – чьи мысли? Просто на самом деле, человек думает вовсе не так, как говорит. Псионик быстрее читает размышления объекта. То есть, информация просто поступает в мой мозг. Поступала… Мысли совсем не имеют тембра и не звучат, как голос. Единственное, я точно понимаю, кто мой объект. Мужчина или женщина. В данном случае – мальчик или девочка. Это точно был мальчик. Из всех присутствующих – пацанов всего трое. Мишин, Ряскин и я. Мишин был слишком далеко. Он звучал бы гораздо глуше. Себя я тоже исключаю. Настоящий Ванечкин в глубоком ауте. Он не то, чтоб говорить не способен сейчас. Он плавает бесформенным не́что в подсознании. А третьего жильца у нас с ним нет. Двоих на один сосуд более, чем достаточно. Ряскин? Ну, если это он, то я сильно удивлен. Мыслит Антон гораздо круче, чем выглядит.
Селедка исключается. Она – точно девчонка. Фокина? В довесок к ночным разговорам басом добавилось еще вот это?
Второй вопрос – получается, история со спортивным матом сто процентов не результат воспаленного воображения Селедки? Значит, скорее всего, я реально его сдвинул. Случайно. Сейчас – так же случайно включилась телепатия. На одну секунду. И совершенно непонятно, по какой закономерности. Как это вообще работает? И что сделать, чтоб оно снова работало не всплесками, а нормально. Контролируемо. В любом случае, я почувствовал прилив сил. Не все потеряно, значит. Я смогу восстановить свои способности.
– Ну, вы идете или что? – Снова заорал Мишин. – Я может, тоже хочу с девчонками обниматься.
– Странно… – Прокомментировал в ответ Ряскин. – А мы думали, ты только жрать хочешь.
Вася тут же подхватил с земли какую-то палку и швырнул ее в Антона, который засмеялся, а потом с разбегу прыгнул прямо на Толстяка. Они потолкались несколько минут, изображая драку, но быстро успокоились. Мы, наконец, занялись елкой.
Антон набрал песка с соседней площадки, которая относилась к корпусу одного из младших отрядов. Лопаты не имелось. Потому он нагреб его прямо руками. Мы сунули в самый центр елку, утрамбовали песок. Потом еще немного подумав, вырыли небольшую яму и туда поставили ведро. Рыли тоже руками. В итоге извозились, как три свиньи.
– А я не поняла…это что такое?
Мы настолько увлеклись процессом, что не заметили, как на порожках корпуса нарисовалась Нина Васильевна. Бегемот смотрела на нас настороженно. Даже испуганно. Судя по всему, от меня, Ряскина и Мишина никто ничего хорошего уже не ждёт. Рядом с ней стояла Елена Сергеевна. У вожатой наоборот лицо выглядело очень озадаченным. И в большей мере ее взгляд чаще всего останавливался на мне.
За спиной педагогического