Я не успел произнести и слова в свое оправдание, как слева зажегся свет, сделав одну из стен комнаты прозрачной, и я увидел в отдельном помещении еще одного участника встречи – невысокого сухопарого мужчину в белой униформе администрации Клуба.
Быстро прокашлявшись, он громко заговорил:
– Господа, давайте воздержимся от голословных обвинений: ни вы, ни я не знаем, каким образом попала в руки к претенденту в члены нашего Клуба данная реликвия. А пока я прошу вас сохранять спокойствие и вернуться к теме нашего разговора. Вы можете подтвердить, что данный предмет является утерянным вашим культом ключом к храму бога Обезьяны, заявку на поиски которого вы разместили у нас около ста девяноста лет назад?
На короткий миг в зале повисла тишина, чтобы взорваться новыми криками возмущения импульсивных мартышек помоложе, но тут же прерванных негромким окриком старшего из них, невозмутимо сидевшего на месте и разглядывавшего меня весь разговор. Его команда подействовала на младших лучше ведра холодной воды, заставив заткнуться и сесть на свои места.
Представитель администрации, выждав несколько секунд, явно наслаждаясь возникшей тишиной так же, как и я, негромко заговорил, обращаясь к седому жрецу:
– Вы услышали мой вопрос, или мне нужно его повторить?
Старший жрец отрицательно покачал головой:
– Я услышал ваш вопрос, и я подтверждаю, что это искомый предмет, заявку на который мы в свое время разместили у вас.
Услышав это, мужчина в белом облегченно выдохнул. А тем временем старый жрец продолжил говорить:
– Прошу прощения за несдержанность моих коллег, утрата этой священной реликвии сильно ударила по нам. После завоевания Джамранули гулганами и бегства нашего народа из родного мира, ежегодное паломничество было тем немногим, что объединяло нас, рассеянных по разным уголкам вселенной, оно было для нас лучом надежды и цепью силы, соединившей всех нас вместе. В храме перед бегством были спрятаны главные реликвии нашего народа: меч Гуреша, которым он поверг архидемона Маварханала, золотая колесница Локхи, кубок царя Бевангурра. На его колоннах была вырезана память о деяниях предков, на тростниковых свитках были записаны наши сказания и песни, храм был для нас священной связью поколений, в него приводили избранных от наших общин, чтобы они стали свидетелями нашего былого величия и смогли своими рассказами поддерживать веру в других. А после его утраты, – жрец кивком указал на ключ и горестно поджал губы, – связь между нашими общинами оказалась утрачена, нить, соединявшая нас всех, разорвана, и теперь я не представляю, как ее восстановить…
Представитель администрации, все это время внимательно слушавший жреца и сочувственно кивавший ему, уточнил:
– В таком случае, если это искомое, мы можем перейти к обсуждению оплаты?
– Подождите, – жрец предупреждающе вскинул