– Не понимаю.
– Да тут и понимать нечего. Знаем мы всё. Будете тут алкоголь производить. Нелегально, разумеется.
Мы с Платонычем переглядываемся. Что это за театр абсурда, честное слово?
– Так, вам чего надо? – хмурится Большак. – Просто поговорить хочется или чего-то конкретного?
– Ага, конкретного. Коньячку бы стаканчик. Вы кому платите? Кто вас прикрывает?
– Родному советскому государству.
– Вот это правильно! И мы, как представители этого самого справедливого государства, как его сторожевые псы, теперь будем неустанно и неусыпно заботиться о вас. Металлические бочки, которые находятся у вас на складе, содержат спирт. И непростой, а виноградный. Из Армении. Вернее даже смесь виноградных спиртов возрастом до трёх лет. Спиртам меньше трёх, а вот вам дадут, в случае выявления нарушений гораздо больше трёх. Сами понимаете. Не маленькие. Но ехали эти бочки на Ликёро-водочный завод. А оказались у вас. Как же это объяснить?
– А можно на ваше удостоверение взглянуть? – вступаю я.
– А ты кто такой? – хмурится Самойлов.
– Я? – переспрашиваю я удивлённо, вроде как меня-то и без представления все знать должны. – Неравнодушный гражданин.
– Показывал уже, – надменно кривит губы обэхээсник. – А сейчас вот рассказываю. А кто не поймёт, пойдёт в тюрьму.
– И что надо делать, чтобы не пойти? – уточняю я.
– Загладить вину и заплатить налог.
– А как вы хотите, единовременно или регулярно? Ну, налог то есть, – интересуется дядя Юра.
– Ну вот, наконец-то начались правильные вопросы. Единовременный и регулярнй.
– Всего и побольше? – уточняет Платоныч. – И что взамен?
– Спокойная работа, полная безопасность, защита от судебного преследования.
Мы с Платонычем переглядываемся, и я едва заметно киваю. Он тоже кивает и говорит Самойлову:
– В принципе, мы не против. Сколько хотите?
– Пятнадцать сразу, – вступает спутник Самойлова, до сих пор хранивший молчание, – и по десятке в месяц. Это сначала. А дальше увидим.
– Грабёж! – моментально реагирует Большак.
– Нужно, чтобы вы подтвердили свои полномочия, – заявляю я. – А то пришли какие-то охрененные чуваки, которых никто никогда не видел и говорят, мол давай бабки. И чё? Может, лучше вы нам бабки дадите, а мы вас защитим?
– Обыск достаточное подтверждение полномочий? – угрюмо спрашивает Самойлов и лицо его искажает недовольная гримаса.
Надо же иметь такое невыразительное, скучное и пресное лицо. Это прямо талант или, вернее, дар.
– Ну, давайте, показывайте постановление.
– Когда я приду с постановлением, – мрачно объявляет он, платить будет поздно. – Тогда нужно будет дырку в затылке ожидать.
– А генерал Троекуров знает о вашей инициативе? – спрашиваю я, чуть наклоняя голову вбок.
– Генерала Троекурова уж нет давно, – поучительно-пренебрежительно отвечает Самойлов. – У нас сейчас другой генерал