– Не, не приходили. А ты думаешь, мы ещё не переломили хребет фашистской гадине?
– Похоже нет, блатными меня стращал. Обещал, что я испытаю чувство бесконечной тоски и боли. И что-то ещё в этом роде.
– А ты ему рога не поотшибал?
– Нет, рога не поотшибал. На улице люди ходят, не удобно как-то. Думаю я, что скоро придётся снова бой давать. Как-то не похоже, что человек всё осознал и успокоился. Такое ощущение, что он будет биться башкой в стену, пока не разобьёт либо то, либо другое…
– Ну что же, надо будет – дадим.
Все одобряюще гомонят.
– Пацаны, – двигает идею Юрка, – а пойдём сегодня на дискотеку в ДК Строителей! Как патруль, в натуре. Если увидим, что эти уроды девок обижают, сразу на месте им наваляем. Глядишь и отучатся.
– Воспитатель, – качает головой физрук. – Макаренко, мля, и Сухомлинский, вместе взятые.
– Не, ну а чё? Нормальная тема! Я ж не просто так предлагаю их отп***ть, а за дело.
Возникает бурная дискуссия, но здравый смысл берёт верх и очередное избиение псов-рыцарей откладывается на неопределённое время.
После тренировки мы идём с Трыней по Красноармейской до Красной. Там он пойдёт к себе направо, а я к Ирке налево. Для меня это крюк, но я хочу пройтись с Андрюхой, поболтать – давно не виделись.
– Егор, а правда, что ты с Цветом в Новосибе казино открыл?
Вот же блин! Это как так? Все уже знают что ли?
– Правда, киваю я, а ты как узнал-то?
– Да блин, у нас все знают. А чего мне не сказал?
– Андрей, ну а чего говорить-то? Как бы рабочий процесс. Дело подпольное, зачем трепать?
– Не доверяешь, что ли? – щурится он.
– Я тебе прямо скажу и ты, пожалуйста, не обижайся. Во-первых, я тебе доверяю. Не сомневаюсь в тебе. Могу с тобой любые свои дела обсуждать и знаю, что ты меня не продашь. Но есть дела мои, а есть дела, в которых я участвую не один. И если я кому-то даю слово, я его держу, понимаешь? То есть, допустим есть у меня несколько корешей. Ты и Платоныч. Два всего. Есть деловые партнёры. Цвет, например, ещё там другие. Так вот, допустим, я с тобой что-то затеял, какое-то дело, и об этом лучше не болтать. Мы с тобой даже не просим друг друга помалкивать. Это само собой подразумевается. Это значит, что Платоныч, для которого я как сын, ни одного слова от меня не услышит о наших с тобой делах. Не потому, что я ему не доверяю. Доверяю, так же как и тебе. Просто тут дело в том, что я не могу распоряжаться тайной, которой не владею единолично. Понимаешь? Так и тут. Я тебе доверяю, но сказать о том, что не принадлежит исключительно мне, не могу. Без обид, ладно?
Он кивает и, кажется, действительно улавливает мысль.
– Да, понял. Всё чётко ты сказал. Только слухи всё равно уже ходят. И что типа сестру Киргиза того…
– Чего того? – я даже останавливаюсь.
– Ну что типа там разборка какая-то была, и что её грохнули…
И кто же это у нас языкастый такой? Вот уж правильно немцы говорят, что знают двое, знает и свинья…
– Ну, давай, рассказывай, что ещё болтают ваши юные джентльмены удачи.
– Про Киргиза, что типа его Корней завалить пообещал,