– Зачем ты вообще тогда меч оставил, раз сам за него не берешься и мне не даешь? – бросила резко в последней надеже.
И получила.
– Думал, внук у меня родится, воином будет. Ему свой меч передать хотел…
Это был удар в спину. Да не от кого-то чужого, а от деда. Слышала она от него в детстве подобное, но по детскости, по глупости не принимала всерьез. А сейчас слова о внуке прозвучали предательски больно.
Она ничего не сказала. Сжав зубы, сняла со стены тулуп, накинула на плечи и ушла через кухонную дверь на пристроенный к дому двор. Там сняла с крючка плетеные сани, большие и легкие. Взяла топор.
За спиной скрипнула дверь. Раздались поспешные дедовы шаги.
– Вита… Вита, погоди.
Она обернулась, мрачная.
– Чего, дед?
– Ты куда собралась?
– В лес. Нарублю дров и Безногому Хриму отвезу…
– Хриму? Зачем?
– Навожу ему дров до конца зимы и возьму за это его меч. Ему все равно больше не понадобится.
Кай вздохнул. Устало облокотился спиной о косяк. Хрим… В той знаменательной срубке с разбойниками ему боевым топором раздробили обе голени. Думали, не выживет, но потом пришла ведьма и помогла, отделила от тела искромсанные конечности, заживила раны. Так и стал Хрим безногим.
А могла бы и Вита стать…
– Подойди. На, возьми. – Дед снял с шеи висящий на кожаном шнурке ключ. – Ты прости, если обидел, но сама пойми, была бы парнем, я бы… Я бы не беспокоился. Но ты девка ведь. Тяжело для тебя все это. Ты же знаешь, как мы с Гердой за судьбу твою переживаем, боимся. Мы ведь счастья для тебя хотим, добра, дома, мужа и детишек, хлопот домашних, защитника настоящего…
– Счастья хотите? – Вита болезненно скривилась. – Знаете, видать, какое оно, мое счастье? Сами придумали? А меня спросить не пробовали?
– Вита…
– Дед, я вам жаловалась хоть раз, что мне тяжело? Разве плохо я работаю? Разве не забочусь о вас? Не помогаю?
– Вита, к чему такой вопрос?
– К тому, дед. – Внучка, помедлив, забрала ключ, выдав сдержанное «спасибо», продолжила: – Я вам такая же опора, какой бы и парень был. Я не хуже внука. А вы меня отчего-то, как хворую козу, все с рук сбыть хотите. Неужто, так мешаю?
– Ну что ты, Вита. Что ты говоришь…
Кай хотел еще что-то сказать, но своевременно замолчал. У внучки характер жесткий, суровый, как февральская ночь. Если язвить начала, огрызаться, лучше не лезть. Да и права она в чем-то. Что было, то было. Брали они с Гердой грех на душу, пытались сосватать внучку за удобного жениха. Вита как узнала тогда, такой скандал закатила. Пришлось отступиться, и свахе отступные дать. Помнится, Герда очень тогда боялась, что в силу своей оборотневой природы в гневе отдастся Вита тьме, и ведьмины чары хваленые не помогут.
В общем, вывод сделали и с замужеством больше не лезли.
***
Дождавшись,