Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства. Кароль Сигман

служащих режиму). В результате отцовская и материнская линия ведут между собой символическую борьбу за третье поколение99. Противостояние развертывается не только и не столько в рамках родительской пары, сколько между членами всей расширенной семьи. А. Фадин вспоминает, что оказался между двух огней: с одной стороны, отец – чиновник ЦК, с уважением относящийся к власти, с другой – бабушка по материнской линии, врач, которая «испытывала стойкую ненависть к Сталину»; с одной стороны, «патриархальная, христианская, полулюмпенская среда [по отцовской линии], с различными антисемитскими комплексами»; с другой стороны, материнская линия, происходящая из образованной среды, «не просто еврейская семья, а еще семья, в которой отец был репрессирован»100.

      В других случаях стратегия снятия клейма состоит в том, что дети жертв репрессий добиваются профессиональных и социальных позиций, символизирующих сталинский режим (военные, стахановцы), и придерживаются ортодоксальных политических взглядов. И тогда линия водораздела проходит не между отцовской и материнской семьями, а между поколениями в рамках одной семьи. Неформалы первой когорты, попадающие в эту конфигурацию, формируют свое политическое сознание через противостояние «перековавшемуся» поколению. Дедушка В. Кардаильского по отцовской линии был арестован в 1937 году, как и многие председатели колхозов. Во время войны его сын стал высшим офицерским чином в Политуправлении армии. Ему удалось закамуфлировать свое тяжелое семейное наследие, он влился в ряды «военной интеллигенции» и был послан корреспондентом в страны Восточной Европы (Польшу, Венгрию). Однако вследствие доноса становится известно, что его отец был арестован, и его карьера замедляется. Кардаильский враждебно относится к своему отцу, который «ненавидит демократов», и, по его словам, испытывает гордость за то, что его дедушка стал жертвой сталинских чисток101.

      «Обращенные» в служение режиму предки часто описываются как некое исключение в семейной среде, которая по идее должна была не сделать из них «убежденных сталинцев», а, напротив, заставить их дистанцироваться от режима. В каком-то смысле они встали на сторону режима (и социального продвижения) в пику своим семейным позициям. В. Игрунов характеризует своего отца как «человека системы, с иерархическим мировоззрением». Тот происходит из крестьянской семьи; продвижение получил благодаря войне; на фронте был ранен и стал надзирателем в тюрьме НКВД. В награду за верную и усердную службу после войны ему была предоставлена возможность поступить в Одесский институт народного хозяйства. Став партийным чиновником, Игрунов-отец руководит плановым отделом нескольких провинциальных заводов. С самого детства он был верен режиму, несмотря на растущее недоверие к власти со стороны его отца и еще более явную оппозиционность со стороны семьи его жены. Дедушка Игрунова по отцовской линии вступил в ряды большевиков