– Давай деньги, – говорит мужчина, – я на следующей станции попробую купить тебе билет.
Что делать, думаю? Не дать деньги – как-то стыдно не доверять людям, а дать – глупо. Мало ли что за человек? Протягиваю ему сто рублей. Он их взять в руки не может – заняты бутылками.
– Клади в зубы, – улыбается.
Зажимает зубами банкноту, мычит, мол, жди и убегает.
Сижу, мысленно ругаю себя за то, что отдала деньги незнакомому человеку. Да что же я за Буратино доверчивый, переживаю за свою глупость. Ладно, успокаиваю себя. Никому не расскажу, никто и не узнает, что мне дедушка дал столько денег, а я их – фук, и отдала дядьке, да ещё и пьянице! С пивом! Щёки горят и слёзы в глазах, то ли от обиды, что меня так провели, то ли от страха, как проведу ночь на чемодане.
Подъезжаем к станции. Стоянка долгая – десять минут. Выглядываю в окно, не увижу ли своего знакомого с моими деньгами. Нет, не видно. Вот поезд трогается, едем. Так горько на душе. Не денег жалко, а жалко, что так повела себя.
Вдруг вижу, бежит ко мне мой знакомый, улыбается.
– Давай чемодан, – говорит. – Купил билет в плацкартный вагон.
Показывает мне маленький картонный билетик.
– Идём в наш вагон.
Я встаю с чемодана. Мужчина берёт чемодан, и мы идём в ту сторону, куда он бежал с бутылками. Я иду впереди, он с чемоданом за мной. Выходим из вагона, я ступаю на железный мостик между вагонами, чтобы перейти в другой. Поезд мчится, под мостиком мелькают шпалы, ветер свистит, а мысли мои мчатся ещё быстрее: сейчас столкнёт меня с мостика и уйдёт с моим чемоданом. «Ой, дура, дура!», ругаю себя.
Вошли в плацкартный вагон. Красота! Чистота! Свежий воздух – после моего-то сидячего вагона! На полках с белоснежными простынями лежат люди. Вижу – с полки свисает женская загорелая рука с ярко-красным маникюром – в Москву после отпуска у моря возвращается.
Подходим к месту. В купе – три женщины.
– Это моя сестрёнка, – представляет меня им мой знакомый. – А вот твоя полка! – показывает он на нижнюю боковую полку, расположенную через проход. – Стелись, отдыхай, – говорит.
Раскатываю матрас, стелю постель. Женщины и мой «брат» в купе собираются перекусить. Мне бабушка дала в дорогу жареного петуха, пироги с яблоками и виноградом. Не знаю, что мне делать. Надо же моего «братика» угостить, а как обратиться к нему, когда я даже не знаю, как его зовут? И как к нему обращаться: на «вы» или на «ты»? Да что же я такая нескладёха?
Вспомнила свою двоюродную сестру Зину. Она бы сейчас уже и стол накрыла, и познакомилась со всеми, и подружилась, а я такая бука. Знаете, что я сделала? Легла на правый бок и пролежала так до самой Москвы!
Утром мой «братик» спрашивает меня:
– Есть сумка какая-нибудь или авоська? Хочу на станции яблок купить.
Освободила я авоську, переложив еду (какой запах пошёл от пирогов!) в другую сумку, и отдала авоську ему.
На станции «братик» купил целую авоську румяных яблок!
– Давай