Клава заметила ее удивление и пояснила:
– Там, на почте, такая грязь была, хочу перед едой хоть руки протереть. Мама меня учила – руки мой перед едой! Ну или, если мыть неохота, хоть салфеткой протри.
Мила не заметила на почте особенной грязи, но спорить не стала. Может, Клава уж такая брезгливая.
– Кажется, было несколько штук…
Она открыла сумку и принялась методично обследовать ее содержимое.
Клава перегнулась через стол, потянулась к сумке:
– Что ты так долго, давай я сама…
Мила удивилась пуще прежнего, но не стала на людях препираться с соседкой.
Клава завладела ее сумкой, порылась там и буквально через минуту с победным воплем вытащила упаковку салфеток:
– Да вот же они!
Мила снова удивилась: у нее в сумке оставались две или три салфетки, но уж целая упаковка… чудеса какие-то!
Но ее сейчас интересовало совсем другое.
Она достала из сумки конверт, осторожно вскрыла его и выложила на стол содержимое…
Похоже, сегодня все решили ее удивлять. Даже этот странный конверт.
В конверте был один-единственный лист чистой белой бумаги. Обычной бумаги для принтера.
Мила осмотрела его с одной стороны, с другой, даже посмотрела на свет – на нем ничего не было.
– Это что – все? – спросила Клава, наблюдавшая за ней с нескрываемым интересом.
– Все.
– И от кого это письмо?
– Судя по почерку, от мужа.
– Вот козел!
Мила не стала спорить.
Она еще раз внимательно осмотрела конверт – в отличие от листа внутри, на нем хоть что-то было: адрес, написанный рукой Павла, и яркая цветная марка, наклеенная в уголке.
На марке был изображен солидный мужчина в черном бархатном камзоле, с маленькой аккуратной бородкой и кружевным воротником. На боку у него висела шпага.
Надпись в нижнем краю марки гласила: «Сэр Френсис Дрейк».
– А это кто такой? – с любопытством спросила Клава.
– Понятия не имею.
В это время к их столику подошла официантка.
Клава сделала заказ, но, как только та отошла, вскочила, как подброшенная пружиной:
– Слушай, пока они не принесли еду, я сбегаю быстренько в салон связи, вон он, прямо против входа. У меня что-то с утра телефон барахлит…
Мила пожала плечами и проводила Клаву взглядом.
Все же как-то странно она сегодня себя ведет…
Но мысли эти тут же ушли в сторону, потому что она снова уставилась на конверт. Судя по штампу, письмо было послано за два дня до той самой «черной» пятницы, когда муж заявил, что уходит от нее к другой женщине, чтобы начать с ней новую жизнь.
Мила вообще перестала что-либо понимать. Что почерк на конверте точно принадлежит мужу, она уверена. Но больше ни в чем.
Прошло минут десять, потом четверть часа – Клава все не возвращалась.
Официантка уже принесла заказ – салат для Милы и спагетти болоньезе для Клавы, а той все не было. Мила со вздохом