– Что произошло с его родителями?
– Ты слышала что-нибудь о подменышах? – я попыталась вспомнить, видела ли какие-то записи о них в архиве, но, не припомнив ничего, отрицательно покачала головой.
– Они принимают облик ребёнка и начинают кормиться его матерью. Родители могут долго не видеть подмену, пока ребёнок не начнёт агрессивно себя вести. Но итог всегда один – мать погибает, также, как и те, кто пытается встать на пути у подменыша.
– Настоящего ребёнка убивают?
– Нет, они забирают его к себе в подземелье.
– Вы хотите сказать, что…
– Да. Отец Даррена понял, что это подменыш, но было слишком поздно. Эта тварь убила его, а потом высосала остатки жизни из матери.
– Боже…
– Том нашел их логово, сжёг мать подменышей, а с ней погибли и все её дети. Даррен остался жив, но все эти события стали для мальчишки сильным потрясением. Он замкнулся, стал одержим идеей охоты. Том пытался его уберечь, но… Какие у него были аргументы, когда он сам был охотником.
– Обо мне болтали?
– Как будто нам больше не о чем поговорить.
Даррен прервал наш разговор, вернувшись с подносом, на котором стояли заварочный чайник и три фарфоровые чашки. Мы продолжили говорить на отвлечённые темы, как будто каждый из нас старался избежать возвращения к истории с заклинанием, а после Саманта проводила нас до машины.
– Что собираетесь делать?
– Продолжать поиски. Другого варианта нет.
– Будьте осторожны.
– Саманта, спасибо, что помогли с переводом и… Приятно было познакомиться.
– Взаимно, Николь. Не бойся ничего и слушай свой внутренний голос, я уверена, что он подскажет тебе правильный путь.
Попрощавшись, мы снова выехали на шоссе, чтобы вернуться в Данбери. Впечатления от этого знакомства были неоднозначные – я узнала много новой информации и требовалось время, чтобы всё осмыслить.
– Саманта кажется слишком нормальной для человека с таким, эм… Увлечением, – Даррен бросил на меня удивлённый взгляд, а затем усмехнулся.
– На тебя легко произвести нужное впечатление. Саманта – одна из самых добрых и отзывчивых людей, которых я только встречал в жизни, но нормальной её назвать сложно. После смерти мужа она переехала в Уинстед и стала практиковать спиритические сеансы, чтобы разговаривать с ним.
– И у неё получается?
– Да, но, по-моему, это безумие.
– Ты никогда не хотел попробовать? – Даррен сильнее сжал руль, но ничего ответил.
– Прости, не нужно было спрашивать.
– Каждый, кто теряет близких, хочет попробовать. Но хотеть и сделать – разные вещи.
Некоторое время мы ехали в тишине, и я ужасно неуютно себя чувствовала из-за того, что спросила лишнее, но Даррен вновь заговорил.
– Ты вообще как?
– В