Герольд был совсем еще молод – на вид не старше принца Тулипа, но даже неподвижно стоя перед зрителями, излучал демоническую силу. Он даже не пытаясь сдержать горделивую ухмылку. Когда же внимание всего стадиона сконцентрировалось лишь на нем, Нарциссус заговорил. Вернее, громогласно запел долгожданное:
– Дамы и господа! Почтенные жители Лютумвиля! Тот самый день настал. Большой Королевский Турнир объявляется открытым! Поприветствуйте ту, волею которой все мы появились на свет! Великая мать и прародительница всего сущего, единовластная владычица Лютумвиля, Регина Де Люта!
Оркестр взорвался грандиозным и слегка тревожным маршем. Подданные короны замерли в ожидании и даже солнечный диск, беспрепятственно катившийся по небосклону, нырнул за небольшое облако, накрыв королевство вуалью тени. Монархиня в сопровождении наследника явила себя публике. Народ разошелся криками, будто первобытное племя, идущее на войну. Ликование долго не стихало. Оно волнообразно продолжалось до тех самых пор, пока Регина не заняла место на роскошном резном троне и дважды не хлопнула в ладоши.
Веер из крашеных перьев страуса заметался у лица королевы. По правую руку от нее принц Тулип задумчиво потирал губы указательным пальцем. Ему не терпелось увидеть первый бой. По левую руку от Де Люты также располагал престол. Он неизменно пустовал. Впрочем, то что на нем никто не сидел, еще не означало, что он свободен…
Казалось бы, какая нужда в третьем месте? Ведь у правительницы не было ни супруга, ни десницы, ни даже верховного советника, что мог бы оказаться рядом в качестве помощника и друга. Во всем королевстве за целую тысячу лет так и не появилось создания, достойного занять этот трон. Тогда в чем же дело? Для чего он? Быть может, это дань традициям? Или же крошечное упущение, что по странному стечению обстоятельств так и не было решено? Версий могло родиться сколь угодно много, но вряд ли кто-то всерьез над этим задумывался. Тем временем, разум Де Люты работал как часы и не давал сбоев. В ее жизни, в ее решениях не бывало случайностей, а деталям она уделяла особое внимание.
За что бы ни бралась Регина, будь то пение, вышивание, написание картин, или, что случалось гораздо чаще, создание скульптур, она не торопилась, шаг за шагом доводя свое искусство до совершенства. На это не было способно ни одно из ее творений. Ведь марионетки суетливы, поспешны, неизменно жаждут скорейшего результата, ради которого готовы поступиться качеством. Именно это, а не пресловутое бессмертие, разделяло владычицу и любое другое живое существо в Лютумвиле.
На заре своей жизни королева подолгу размышляла на эту тему. Ее окружение целиком состояло из одаренных творцов. Но разве кто-то задался вопросом: «В чем смысл искусства?». Нет. Регина довольно рано поняла: ее создания падки на комплименты и ценят их много выше того удовлетворения, что приходит от