Пономарь и Спиридон поспешили ко входу в клуб.
Внутри звучала приятная минималистская и очень модная мелодия «Оnly You» в исполнении кудрявого итальянца Сэвиджа.
На танцполе народу было, как говорится, не протолкнёшься. Некоторые из танцующих парней делали медленные круговые движения руками назад, будто бы они плывут на спине, закрыв при этом глаза, сдвинув ноги, ритмично дёргая коленями и покачивая головой в такт музыке. Выглядело это не очень по-мужски. Но была такая мода, и все хотели соответствовать современным веяньям стиля. А танцевали так именно молодые люди, не девушки. Причём ребята были разной комплекции: от женоподобных хлюпиков, которым, собственно, такие движения были впору и более или менее подходили, до высоких, крепких и мужественных парней, которые смотрелись в этом танце нелепо и, может быть, в некоторой степени даже глупо.
Ребята, протискивались между танцующими, глазами выискивая Раису. Девушка стояла у стены в середине зала, нервно кусая губы. Пономарь увидел её и показал пальцем Спиридону в том направлении.
– Блин! Я так испугалась! – воскликнула Рыжая Соня, вглядываясь Дмитрию в глаза и обняв ладошками его лицо. – У тебя кровь! – сказала она и почесала ногтём пятно на воротнике.
– А-э-х… – отмахнулся Пономарёв. – Хрен с ним.
– Валить надо! – перекрикивая музыку, сказал Спиридон, озираясь по сторонам. – Тут опасно стало.
Олег показал движением головы следовать за ним и направился к выходу.
Пономарёв грубо схватил девушку за руку и потащил её за собой.
– Ай, блин! Чего ты делаешь? Больно! – возмутилась Рая.
– Извини – времени нет.
Они вышли из клуба и направились к своим.
В кучке люберецких до сих пор что-то обсуждали.
– Всё. Двигать надо, пока эти ещё здесь, – сказал Автократов. – В «электроне» с ними лучше не встречаться. Пусть думают, что мы москвичи.
…
– На фига вы вообще попёрлись к этим чувакам? – возмущённо шептала Рыжая Бестия на ухо Пономарёву, обнимая его, сидя на деревянном сиденье в электричке. – Чего они вам сделали-то?
– Блин! Рай, давай не сейчас! – недовольно ответил Дима. – Мо́зги не делай мне, пожалуйста.
– Ну, ладно-ладно. Прости. Я просто испугалась очень. И вас жалко, – стараясь сгладить «острый угол», сказала она. – Я ещё у входа сначала стояла чуть-чуть. А потом, как эти бугаи ихние побежали к вам и ваши эти двое – Седой и Сковородка, – она посмотрела на свою растопыренную ладонь, мысленно сравнивая её с ладонью Мельника, – я так испугалась! И чтоб не смотреть, сразу в зал скорее убежала. Думаю, как все пойдут на выход, ну и я тогда вместе со всеми.
Рыжая Соня положила голову на плечо Пономарёву.
– Жалко, конечно, что уехать пришлось. Там классно, да? – спросил Дима.
Рая покивала, поглаживая Пономарёва по руке, в месте заклеенного