– Дядя Паш, Вы извините, пожалуйста, – виновато сказал Дима.
– Да ладно тебе! – отмахнулся Павел, уходя в кухню. – Заканчивай ты!
– Да? Ну спасибо, – он помялся ещё немного и всё-таки решился: – А у вас есть кассета «Город Золотой»? Папа сказал, что у вас спросить можно.
– Ну да, – задумался дядька. – Есть где-то. Давай по чайку, а потом посмотрим.
…
К половине четвёртого Пономарёв был уже у киоска «Железнодорожный». Пока ждал, немного заволновался. И всё время напевал слова из той песни, которая его разбудила. Про стекло, которое ломалось, словно шоколад. Потом сбивался, вертел головой по сторонам и снова начинал напевать про пьяного врача, который сообщил самую печальную весть о любимой девушке. Снова прерывался и думал: «Аж мурашки по спине!.. «врач пьяный»… «нет больше её»… Капец какой-то!» И заканчивал куплет, не зная слов: «На-на́й! На-на-на́йна. На-на́-а-а…».
Ровно в четыре появилась Рыжая Соня. Она была в чёрном в белый горошек платье по колено, красиво облегавшем её стройную фигуру. Сердце снова встрепенулось в груди Дмитрия. Воздуха стало не хватать. В висках и ушах застучал барабанами пульс. Она подошла и скромно чмокнула его в щёку. Потом нежно пробежалась пальцами по его руке, взяла ладонь в замок, и они пошли, держа друг друга за руки, на их брёвнышко, что в лесополосе возле железной дороги.
– Представляешь? – спросил Дима. – Меня сегодня разбудила твоя песня.
– Да? – удивилась Рая. – Какая?
– Да!.. Эта! «Хочу быть с тобой».
– М-м-м. Прикольно.
– И вот я теперь не знаю: случайность это или знак.
– Какой… знак?
– Ну… типа… что мы сегодня встретимся.
– А… Да?
– Ну да. И он сбылся, прикинь!? Знак-то. Я так обрадовался, когда пакетик увидел.
– Да ты выдумываешь, наверное? – не очень-то поверив, махнула рукой Рыжая. – А какие там слова-то были?
– Ну… какие? – задумался юноша. – Там, типа: «Как шоколад стекло я ломал в руке!.. На-на́й! На-на-на́йна! На-на́й! На-на-най! На-на-на́-а-а…» – напел мелодию он. – И вот ещё: «… Врач пьяный там сказал, что нет больше её…»
А последнюю строчку куплета про справку от пожарного о сгоревшем доме Рая мелодично подхватила и пропела под голосовой аккомпанемент своего кавалера.
– Ну да. Правда, эта песня. Прикольно! – одобрила она.
– Кстати! Я кассету у дядьки взял, с этим: «Город Золотой».
Девушка улыбнулась и одобрительно покивала. Потом взяла Пономарёва под руку и прижала свою голову к его плечу. Её длинные волосы упали на грудь и спину Дмитрия, и он почувствовал исходившее от её волос тепло.
– Я скучала, – сказала она, вздохнув.
– Я тоже, – сказал Дима. – А в прошлый раз колодец этот. Я тоже думал, что это знак. Что не надо нам с тобой встречаться. Или… что ты не придёшь. Но ты пришла!
Раиса шла, молча, умилённо улыбаясь. Она положила голову на плечо Пономарёву, нежно поглаживая его руку.
– Осторожно! – цыкнул Дима, показывая на пластырь. – У меня там болит.
– Да? –