Взамен за доброту переселенцы платили Навуходоносору и его высоким сановникам пышными клятвами в любви. Говорят, дескать, нарушение любовных клятв ненаказуемо, но относилось ли это утверждение к вавилонским пленникам? Любовь-то их была далеко не романтической природы!
Подневольные пришельцы недурно обосновались на новом месте. Умело пользуясь расположением властей, ловкие и умные из новичков быстро разбогатели. Тоже и книжники внесли свой вклад в общее дело преуспеяния: они объяснили себе и своему народу, почему иудеям хорошо живется в Вавилонии. Мудрецы научили единоверцев правильному поведению в изгнании, а монарха и правителей меньшего ранга уверили в безусловной лояльности соплеменников.
Трон прославленного Навуходоносора унаследовал его сын Валтасар. Негативно настроенные тогдашние мудрецы, чувствительные к колебаниям материального благополучия и щепетильные в вопросах веры, отметили, что взошедший на царство наследник недостаточно, по их мнению, чуток к настроениям и надобностям пришельцев и, хуже того, манкирует иудейскими святынями. И поныне талмудисты ставят в упрек Валтасару сии бесспорные прегрешения.
***
Одним из первых экспертов по деяниям нового царя стал мудрый Даниэль. Сей иудейский пророк жил в одно время с Валтасаром, водил с ним знакомство, бывал принят во дворце, достойно и без подобострастия принимал знаки уважения от членов монаршей семьи и молчаливо терпел недружелюбие и зависть придворных советников.
Даниэль начинал свою карьеру в качестве дознавателя в провинциальном вавилонском городе Ниппуре, где прочно и многочисленно обосновались его соплеменники. Видит Бог, недостатка в правонарушениях не было, и поэтому молодой сыщик никогда не сидел без дела, но трудился увлеченно и честно.
Закононепослушные из иудеев, а равно и неотстающие от них коренные вавилоняне, своими проделками доставляли обильную пищу проницательному уму детектива. Последний неизменно рос в профессиональном мастерстве, совершенствуя интеллект и шлифуя талант аналитика.
Молодой Даниэль не любил скромничать понапрасну. С полным основанием он весьма высоко ценил данный ему Богом дар. Желая во что бы то ни стало раскрыть до конца свой незаурядный потенциал, Даниэль решительно отверг идею навсегда остаться сыщиком, пусть даже и блестящим и всеми признанным. Его манила слава духовного лидера масс, властителя умов и наставника поколения. Иными словами, человек сей мечтал стать пророком.
Господь распорядился в пользу даровитого раба Своего: мечте Даниэля суждено было сбыться. Содействие Божьему замыслу оказал Акива – юный племянник Даниэля. Способный и честолюбивый юноша с радостью принял предложение дядюшки изучать сыскное дело. Молодой задор, неиссякаемое трудолюбие и природная смекалка быстро сделали из восприимчивого к учению парня сперва ценного помощника дознавателя, а, вскоре, и самостоятельного детектива.
Работая сообща с молодым и мозговитым родственником, Даниэль очень скоро почувствовал: есть на кого оставить командование битвой за поддержание законности в Ниппуре. Воспитанный им преемник – прекрасная кандидатура на выдвижение. У Даниэля не было сомнений в том, что Акива полноценно заменит его на важном посту.
Сообразовавшись с волей столичных и местных властей и получив высокое согласие, Даниэль оставил должность дознавателя Ниппура, передал ее Акиве и целиком предался делу пророчества.
Одной из особенностей новой миссии Даниэля было то обстоятельство, что, согласно законам Вавилона, труд пророка, в отличие от труда детектива, не оплачивался из казны. Даниэль принял сию специфику с философическим стоицизмом. Как видно, древние вавилонские власти держались того взгляда на вещи, что для достижения подлинной высоты духовного лидерства, иудейский пророк непременно должен быть голоден. Зато нынешние граждане Земли Обетованной могут быть благодарны Господу за решительные изменения в пользу иудейских законоучителей.
Авишаг, супруга Даниэля, смотрела на проблему семейного бюджета с меньшим спокойствием, нежели ее муж. Ей очень нравилось быть женою дознавателя, ибо сия хлебная должность приносила достаток в семью. В силу особенностей женского ума она воспринимала мужнино обращение к пророчеству как катастрофическое падение социального статуса, почти как позор. Но разве в стародавние времена, в условиях тотального засилия маскулинных воззрений, кто-нибудь принимал всерьез мнения слабого пола?
Коснувшись семьи Даниэля, заметим, что начало его брака с Авишаг ознаменовалось появлением на свет одного за другим троих прекрасных сыновей. К огорчению супругов, последующие годы их совместной жизни не были плодными, ибо Господь не отверзал более утробу Авишаг.
Сыновья, все, как один, выросли удачными и следовали тропой отца, неутомимо постигая учение Всевышнего.