Но догадки центуриона не подтвердились. Легат Веслав Шорц начал не с ругани, а с предложения присесть в кресло. И даже кофе предложил. Тут Ярро совсем обеспокоился. С начальством даже не знаешь, что лучше, когда ругаются, либо когда нарочито любезны. Потому от кофе центурион вежливо отказался, и присел на самый краешек кресла. А Шорц посмотрел внимательно на центуриона и спросил:
– Ты Лео Герца помнишь?
– Лео? – удивился центурион, и легат вскипел вдруг, искривил своё худое, вечно недовольное лицо:
– Я неясно выразился?
– Ясно, господин легат! – тут же вскочил центурион, но Шорц отошёл так же быстро, как и вспыхнул. Махнул рукой подчинённому, чтобы садился и уставился на него немигающе своими совиными, навыкате глазами. Центурион вновь присел на краешек кресла и проговорил: – Лео Герца я знаю… знал хорошо. Дружили даже, господин легат!
– Это хорошо, что дружили, – кивнул Шорц, и спросил резко: – Про смерть его что слышал?
– Что сгорели, господин легат! Лео любил выпить, могли, чего уж там…
– Могли, – Веслав Шорц побарабанил пальцами по столешнице, – Но не сами сгорели.
– Это как? – удивился центурион.
– А так! – легат наклонился над столом и проговорил тихо: – То, что я тебе расскажу – государственная тайна. И если ты сболтнёшь кому – палач тебе язык вырвет! Перед четвертованием!
Глядя, как побледнел центурион, Шорц удовлетворённо кивнул и продолжил:
– Про гибель мага Дофе тоже слышал?
– А как же, – вновь вскочил центурион, и легат вновь махнул рукой и проговорил:
– Да сиди ты уже, Рурх тебя забери! Сиди и слушай!
Ярро опять примостился на краешек кресла и замер.
Легат вновь подумал немного:
– В общем, если коротко, есть версия, что гибель Лео и мага – дело рук одних и тех же людей. Вернее, детей!
При слове «детей» Ярро аж в пот бросило. То побоище в Кривой долине он помнил до сих пор. И слову «детей» не удивился. Лишь страх пополз по позвоночнику вверх. Страх и чувство опасности, жуткое, закручивающее что-то в районе желудка. Легат увидел его реакцию и кивнул:
– Ты сразу поверил… и понял. А многие тупоумные чиновники до сих пор не верят, посмеиваются.
– Неужели… – слова с трудом давались центуриону, он будто выталкивал их из себя, – Неужели… выжил кто-то?
– Выходит, что так, – у Шорца дёрнулась щека, он повёл подбородком вверх и влево, будто шею свело внезапно, и заговорил горячо: – Выходит, спаслись щенки графа Толлена! Сколько – не знаю, но спаслись. И Лео убили и мага, который их нашёл.
– Господин легат, это реально выродки Рурха! – Ярро аж зубами клацнул, – Это же демоны! Не дети! Я до сих пор вспоминаю побоище…
Центурион испуганно замолчал. Не признаваться же легату, что ему, сорокалетнему мужику по ночам снятся оскаленные в последнем крике детские лица, изрубленные детские тела. И ужас