– А я уж думала, что не взглянешь на меня, – хитро прищурившись, Огилт принюхивается к запаху и удовлетворённо мнёт угощение. – Спасибо!
Весёлая девушка и смущенный юноша садятся, облокачиваясь об пень. Трапеза проходит в молчании. Честно говоря, Динистрио чувствует, что ещё чуть-чуть и его живот не выдержит – заурчит, обозначая своё плачевное состояние на всеуслышание. Он напрягает его, старается не вызывать подозрений. Но у него это явно плохо получается, – на его бесконечное ёрзанье обращает внимание кареглазая и, недолго думая, протягивает булку к чужому лицу, с приказным тоном и выражением говоря, чтобы откусил да побольше. И в пении птиц и шелесте листвы растворяется тихая благодарность.
Так необыкновенно это всё. Воин впервые испытывает что-то такое… Неуловимое, лёгкое, трепетное и согревающее сердце. Он не знает, что это. А может, не хочет понимать и признавать, когда знает ответ. Кажется, словно, открывшись себе, он изменится, не только сам он – его жизнь. Ярост не готов прощаться с тем, что имеет, с тем, что ему дорого и необходимо, словно кислород. Ему просто нравится чувствовать это – лёгкую симпатию, любопытство к новому человеку, привычки и тайны которого ему неизвестны. Когда общается с человеком, сближаешься с ним, он открывается тебе постепенно, словно цветок свои бутоны, как лилия на её голове, а ты в ответ даёшь себя познать другому. Это захватывающе, каждый раз в новинку, ведь не знаешь, что спрятано в голове и прошлом того или иного собеседника. Да и личность у каждого разная: какая-то более похожая на тебя, какая-то абсолютная противоположность, с которой или получается найти общий язык, или нет. Наверное, именно это и ищет юноша в своей спутнице – те эмоции и чувства, которые способен вызвать только новый человек, возникающий на пути твоей жизни, желающий всё время или хоть немного пройти её рядом, вместе. Да, обзавестись новым другом, спутником, способным помочь в необходимый момент, способным указать свет во тьме, стать опорой и поддержкой, когда это необходимо. Способным разделить моменты радости и горести вместе, чтобы было не одиноко, не страшно, а обнадёживающее и уютно.
– Здесь время так быстро идёт… – Огилт, смотря на небо, говорит фразу тихо, еле уловимо для чужого слуха. Но это не звучит грустно, скорее… Восхищённо?
– Да, мне хотелось бы его хоть немного задержать, – Ярост жестикулирует в такт своих слов, огорчённо вздыхая. К сожалению, нечто подобное невозможно, лишь в мечтах и добрых книжках, которые он любил читать в детстве. Сейчас ему не положено подобным увлекаться, только серьёзную литературу принимает гвардия, советуя того или иного автора.
– Зачем?