– Да, вот простой угар, чад, а нынче в дело идет. Нынче всякая дрянь на потребу. Прежде вон в Чекушах около кожевенных заводов целые горы дубильной корки валялись и только просили заводчики всех – увези, мол, ее куда-нибудь на Голодай, а ноне по два целковых за воз продают. Говорят, что какие-то немцы начали из этой корки леденцы кондитерские делать.
– Наука! Ничего не поделаешь! Да и не одни немцы! Вот трактирщик Ротин мусор по помойным ямам стал сбирать, жжет его в какой-то особенной печке, и что ж ты думаешь? Фарфоровая и стеклянная посуда у него выходит. В газетах было писано, я не вру. Говорят, что на прошлой неделе такое потрафление: жжет он одну помойную яму – глядь, а у него в печке графин с четырьмя рюмками стоит.
– С водкой? – спрашивает кто-то.
– Ну вот! Уж и с водкой. Будет с тебя, что и так граненый графин с рюмками.
– Да… С каждым годом народ-то умудряется все больше и больше… – протягивает купец. – Чего доброго, опять задумают строить Вавилонскую башню до небес.
– Да ведь Вавилон-то, говорят, провалился сквозь землю за это.
– То Содом. А Вавилон и посейчас стоит, только там безъязычные англичане родятся. Так я опять об дряни-то. Мы вот в Апраксином переулке живем. Так у нас по квартирам ходил один немец и деревянные катушки из-под ниток сбирал. Спрашивали тут у нас, на что ему эти самые катушки. «Мыло, – говорит, – из них варить буду».
– Знаю я этого немца, – слышен голос. – Он, окромя того, сургуч с конвертов сбирает. Только про сургуч он нам сказывал, что на такую потребу, чтоб родителю своему памятник на могилу отлить. Проклял, вишь ты, его родитель евонный – вот он, чтоб заклятие с себя снять, и сбирает ему сургуч на памятник. Еле ходит немец, словно на тараканьих ногах, и совсем нутром помутившись от этой анафемы.
– Помутишься! Родительская анафема хуже семи лихорадок измает. А то вот, господа, есть такие люди, что билеты от конки сбирают.
– Это в лекарство. Те от груди пьют, чтоб мокроту гнало. Заварят как бы чай и пьют.
– Вовсе и не в лекарство, вовсе и не от груди. А дело в том, что англичане в газетах объявили, что кто десять миллионов билетов соберет и в город Англию предоставит, тому они хмельные острова отдадут.
– Какие хмельные острова?
– Мадерные. Где мадера и ром делается. Отняли они их от турок да стали замечать, что очень уж спиваться с кругу начали и совсем от делов отбились, так вот, что себе не мило, то попу в кадило.
– Вы это про билеты конно-лошадиной дороги? – слышится вопрос.
– Про них самых.
– Вот не в ту жилу и попали. Англичане такой интерес держут, чтоб тридцать миллионов почтовых марок собрать! Что им конно-лошадиные билеты! Какой в них вкус? А кто тридцать миллионов марок сберет и представит ихнему банкиру, то банкир сейчас жениться обещался. Триста миллионов у него.
– А ежели мужчина предоставит?
– Эта публикация только для женского пола относится. Одна гувернантка сбирала.