Не отдай меня мать куда зря помирать
Не отдай меня, мать,
зарубеж умирать!
Не отдай меня, отец,
заграницу под венец!
Не отдай меня, родня,
я у вас чи как одна!
Не пущайте меня к князю-
чужеземнейшей заразе!
Двери позапирайте,
никуда не пускайте!
Замков понавесьте,
на каланчу залезьте
и смотрите в поле чистое:
не идёт ли сила нечистая —
банда хохлятская,
(по самости-сути полятцкая)
во главе да с князем Владимиром,
и с воеводушкой Будимировым.
Как увидите их, так кричите,
скоморохи из ворот выходите
и пляшите пред же дураками,
замордуйте моими стихами!
И падёт Князь, падёт войско!
А вы силок бросьте
на Будимирова —
богатырюшку всеми любимого
и его к нам тащите
да под замки заприте
вместе со мною —
красой молодою..
А там и за свадебку —
хвалёну да сладеньку!
Гуляй Украина
без Будимира!
* * *
Вот и мы в Саратове
ничем не хвастали
доселе,
пока на богатыря НЕ НАСЕЛИ!
Как степные казаки за чудом ходили
Ай степной казак,
да всё ему не так:
надоела родна степь —
за бугром бы помереть!
Вот собрался сход:
«Надо нам идтить в поход
во Индию далёкую,
во сторону глубокую,
посмотреть на Чудо Юдо
(знать бы ждать его откуда?)»
Ну надо, так надо:
выплзли из полатей,
взяли штыки боевые,
пищали-пушки полевые
и в поход!
Тяжело, но вперёд..
Сядут, помечтают,
серых уточек постреляют,
костерочек запалят,
поедят и в путь вдарят:
идут, предвкушая с драконом сразиться,
пищали ж должны пригодиться!
Долго ли шли, не долго
(пусть дни считает Дон и Волга),
пришли в далёку страну
и видят горищу одну:
а гора жаром дышит
и из её дышла
выползает огромный мужик —
СВЕТЕЛ У НЕГО ЛИК.
И говорит мужик казакам:
«Вы дни считали по дням?
Вас уже год дома нету —
жёны одни, плачут дети,
скотина дохнет,
поле ржаное сохнет,
пока вы тут прохлаждаетесь
бестыжие и не каитесь!»
Оторопели казаки, попятились,
пушки свои попрятали
и ползком, ползком до дома —
до самого города Ростова!
* * *
А в Ростове на Дону
я который год тону..
и собрался в круг народ:
«ВЫСШЕЕ СУЩЕСТВО
потонет или потонёт?»
Кто накормил нас былинами
«Нету силы силушки
у Ильи Ильинушки.» —
раскряхтелся старый дед
доедая свой обед.
Что, состарился, старый Илья?
Да ты ж живьём и не видел богатыря,
тяжелей топора не держал оружия,
а на пирах бил себя в груди:
«Я да я,
где правда моя?
В бороде колючей!» —
вот чорт живучий.
Соседи гутарят:
– Сто лет тебе вдарит?
«Сто, не сто,
молодой я ещё!»
Ну, молодой-не молодой,
а как лунь лесной – седой,
молодецкая, правда, душа:
«Подавай, мати, жрать сюда!» —
орёт ещё на старуху —
пятую в своей жизни