Они отдавали себе отчёт обо всей сложности своей работы. И важности. Для дела, которому служат. У каждого, особенно у майора Никитина – старшего экипажа, который почти пятнадцать лет работал в управлении, сложились стереотипы поведения людей, которых он условно делил на «простых» и «сложных».
Простые имели предпочтения, обусловленные желаниями. Такие были похотливы. Девочки или мальчики. В зависимости от вкуса. Нетерпеливы. Всегда куда–то торопились. Любили понты, показать себя окружающим. За ними было тяжело наблюдать и тем более вести. Но они были предсказуемы. Хотя как тараканы, они постоянно меняли вектор движения. Однажды ему повезло тащить одного такого, по информации – педофила, работавшего в Посольстве дружественного государства. Его подозревали в шпионаже и решили подцепить на педофилии, заставив работать на нас. Но не удалось.
Тогда материалы по нему легли на стол Посла, вместе с его фотографиями, где тот развлекается с мальчиками школьного возраста. И, конечно, без комментариев. Попытка возмутиться наличием дипломатического иммунитета могла привести к массовому сбросу компромата в прессу. Посол предпочёл заткнуться. И ходатайствовать о замене дипломата, вербовка которого не удалась, на родину, где на такие вещи практически внимания не обращали.
Простые и были простыми. Они легко вычислялись, их поступки были понятны, они, словно открытая книга, не имели тайн. Их желания читались по их поведению и были ожидаемы.
Сложные были иные. Немногословные, неторопливые, вдумчивые, внешне спокойные и самое главное – далеко не молодые. Таких людей было легко вести. За такими объектами было приятно наблюдать. Маршруты их ложились на матрицу карт сечения безукоризненно ровными штрихами. Но вот предсказать их поведение наперёд было невозможно.
Ещё были такие, которые не попадали ни под один стандарт майора Никитина. Но их на всю его службу набиралось не более двух. Причём один из них и был тем самым Объектом наблюдения, из–за которого они третий месяц протирают штаны.
Карта его сечения была готова через неделю. Дом, парк, ресторан «Ткемали», грузинский и очень дорогой, обязательная прогулка вдоль Яузы по набережной. По вечерам. Обязательно поликлиника для бывших работников центрального аппарата. Дорогая, как и сама московская жизнь, но не для таких как он. По поступкам его можно было смело включать в группу как «сложных», так и «простых», если бы не требования начальства и количество экипажей, выписанных по его душу.
И в этом случае он попадал в ту самую, не поименованную Никитиным, группу особо тяжёлых «больных» с симптомами непредсказуемого поведения.
Иногда группа наблюдения отмечала его встречи с друзьями. И позднее, уже другие серьёзные люди выворачивали наружу их родственников до девятого колена,