– А я и не смотрю на тебя. – Аля встала. – Пойду, поработаю. Меня уже начальство потеряло.
Люся уставилась в закрытую дверь, когда ушла собеседница. Ничего ли она не сказала ей лишнего? Да, вроде, ничего. Приходится всю жизнь вести себя как Штирлиц. Штирлиц поневоле. Конечно, она была влюблена в Петьку. Все были влюблены. И в школе, и в институте. Сейчас ее чувство уже не влюбленность, не любовь, непонятно, что. Уже давно. Все ссохлось, исстрадалось. Подушка высохла от слез. Намокала и сохла тысячи, миллионы раз. Уже другая у нее подушка. И Люся другая, и Петька другой.
Сломала и поменяла его история с Таней. Кого бы не сломало? Что тогда увидел Петька в ванной? Только Люсе он и рассказал об этом. Так, как увидел сам, сердцем, без фактов и достоверных описаний.
Под легким слоем воды, словно вуаль, два открытых глаза, цвета морской волны. Зато белки глаз красные. Совсем красные от порванных сосудов. Таня боролась. Кто бы что потом не говорил Петьке. Его любимая боролась и не давала кому-то закончить так ужасно свой земной путь. Но кто был Петька тогда? Студентик. Убитый горем студентик. Никому ничего не докажешь, не объяснишь.
Глава 6
Надя, как обычно у нее это водилось, потеряла интерес к бытовым сложностям. Петька долго не мог установить палатку и вынужден был стоять в раскоряку, чтобы одновременно держать три стороны брезента, а в четвертую часть вбивать колышек. Один бог знает, как у него это получилось, если еще учитывать то, что на земле был песок и галька, а не плотный чернозем.
Петька несколько раз несмело позвал жену, но она была увлечена сначала поисками и натягиванием купальника на вспотевшее тело, а потом медленным заходом в воду. Берег был неровным, диким, но зато вода прозрачная, как слеза. Надя видела свои ноги до самых щиколоток. Вокруг безлюдно. За такое можно много чего отдать. Море, пляж, все в их с мужем полновластном личном владении. Надя постояла немного по пояс в воде, приняла в себя море, почуяла его повадки, его температуру. Потом она зажмурилась и поплыла вперед. Вода держала ее, выталкивала на поверхность.
***
Люся решила поехать к мальчику сразу. С одной стороны, это глубоко непорядочно, когда у людей такое горе, донимать их своими расспросами. Но с другой стороны, когда, если не сейчас, пока свежи воспоминания? Многое забывается в суете жизни, что уж говорить о смерти. Сейчас придется заниматься похоронами. Приедут родственники, о которых все давно забыли. Какая-нибудь престарелая тетка из Сибири, пожилой старичок с Урала, интеллигентная дамочка из Подмосковья. Они приедут, узнав по почте голубей о том, что в дом их дальних родственников пришла беда. Все ужаснутся, приедут утешать, а потом разбегутся словно крысы с тонущего корабля, будут доживать свою жизнь.
Люся встречала таких людей, которых, наоборот, после смерти близких хлебом не корми, но дай поговорить о них. Мальчик мог быть из этой категории. Мальчик и его мама. Они могут испытать облегчение от общения с Люсей, могут снять тяжесть с души, рассказать что-то, что гложет их. Так что да, Люся поедет к ним. Она встала