– Менталитет…
– Он самый, – вздохнул Василий Ильич и вдруг добродушно спросил: – Кофе будешь?
Она кивнула, и шестой круг допроса повторился уже под кофе. Лана время от времени добавляла к своим репликам «потому что дура», чем еще больше веселила допрашивающего. А потом за ней приехал Петр Евгеньевич лично, потому что Мила успела ему пожаловаться по телефону, что бедную Лану увезли злые господа полицейские ни за что, ни про что. Вот интересно, она-то откуда узнала?
Петр Евгеньевич смерил суровым взглядом ее лицо и смачно выругался, заставив занервничать молоденького сержанта, отправленного проводить госпожу Смирнову на выход.
– У них мозгов не хватило тебе лед предложить?
Лана пожала плечами. Про лед она и сама не подумала, остальные тем более. У них там вроде как труп специфический и маньяк, не до льда для мимо проходящих девиц. Но Петр Евгеньевич из-за ее пофигизма еще больше разозлился.
– Вот ведь суки. Сказали же, приезжайте-забирайте, с ней все в порядке. Да где ж тут в порядке, когда половина лица синяя? Ладно, садись в машину, с этими я завтра поговорю. Ты, кстати, чего домой пешком поперлась?
Лана прошла к придерживаемой водителем двери и залезла в салон, протиснувшись к противоположному окну. Петр Евгеньевич сел следом и вопросительно уставился на нее.
– Чего молчишь? Зубы, что ли, выбили?
– Да нет, – ужаснулась Лана и, сделав виноватую мину, пробубнила: – Домой пешком пошла, потому что Алексей Юрьевич с тренировки выгнал.
Ответ Петру Евгеньевичу не понравился, и он выдал такую речь на великом и могучем, что тренера заранее стало жалко.
– Я ж ему велел в такси усадить и проследить, чтобы ты до дома добралась. Я им за что деньги плачу спрашивается? Получат они у меня премию!
Он решительно достал телефон, открыл список контактов, перевел взгляд на лицо Ланы и протяжно вздохнул.
– Твою ж мать… Что ж с лицом твоим делать-то? Серый, у нас которая круглосуточная-то? «Здравница» или «Твой Доктор»?
– «Здравница» в паре кварталов отсюда есть, а круглосуточные оба, – откликнулся водитель со своего места, но не обернулся и даже не заглянул в зеркало заднего вида.
Значит, рожа у нее и впрямь страшная. Такими поди только маньяков пугать, чтобы у той сволочи рана месяц заживала или дольше. А ведь она попала, чувствовала, что попала.
– Ну поехали туда. А то у нее и рука вон тоже вся в бинтах. Весту поди каблуком выбивали?
Лана кивнула, Петр Евгенич снова вздохнул.
– Ох и намучался я с тобой. Вожусь больше, чем с родной дочкой.
Она промолчала – он сейчас нисколько не соврал, но такая забота никак не укладывалась в образ Петра Евгеньевича, матерящегося полицейским в лицо. И ведь Лана даже не его внебрачная дочь! Тамара Александровна, мама Милы, в свое время делала тест на отцовство, когда ей показалось, что муж слишком уж хорошо относится к подруге дочери. Результат получила отрицательный, да и