Заставила себя выпить морс не залпом, а маленькими глоточками. Вспомнились правила хорошего тона, вспыхнуло запоздалое смущение за то, что я в одной сорочке с чужого плеча. К тому же наверняка похожа на чучело – неумытая и с растрёпанной косой.
– Могу я присесть?
– Разумеется, летт Гирел.
– Я был бы крайне признателен, если вы станете звать меня по имени – Ирвин. И без всякого стеснения будете обращаться с просьбами, – мягкий, мелодичный голос обволакивал, словно пуховое одеяло. – Насколько я понял, у вас нет близких людей в Орлисе.
– Это очень великодушно с вашей стороны, летт Ирвин.
– Просто Ирвин, а то я начинаю чувствовать себя дряхлым старцем.
– Тогда тоже прошу вас: не летта Лирин, а Мэй. – Собственное имя отозвалось тоской по утерянному прошлому. – До замужества Мэ́йлин Луéрр.
– Мэй, – он повторил почти правильно, немало меня удивив. Обычно гидарцы смягчали гласные до привычного им «е». – Вы из центральной части Киреи?
– Из Лиорра.
Какой светский диалог. Главное – сдержаться и не добавить, что мой родной город, столицу Киреи, сожгли стихийники Гидара, и именно эта страшная демонстрация силы позволила Огории завоевать нашу страну без единого выстрела. Пусть кто-то считает такую войну гуманной и оправдывает Гидар выполнением условий договора с империей. Я не могу с ними согласиться. Не их семья сгорела в том огне.
Ирвин почувствовал перепад моего настроения и сменил тему.
– Вы прекрасно говорите по-гидарски, Мэй. Совсем без акцента.
– У меня была большая практика, к тому же ваш язык, в отличие от нейсского, достаточно простой, – заметила я.
Он изумился:
– Неужели вы знаете нейсский?
– Моим учителем был уроженец Скело́сса, – ответила я по-нейсски.
– Увы, мой нейсский не настолько хорош, – развёл руками Ирвин. – Зато я неплохо говорю по-огорийски, – произнёс он на языке империи.
– У вас отличное произношение, – я тоже перешла на огорийский.
– Я два года жил в Северном Пределе. – В прозрачных глазах загорелся интерес. – А какие ещё языки вы знаете?
– Катизский и диалект предгорий.
– То есть, все существующие в мире? Невероятно! Вы учили языки с какой-то целью?
– Отец, – слово далось с трудом, – торговал со всеми государствами, даже с мятежными княжествами. Предполагалось, что я стану ему помогать.
– Очень дальновидно, – похвалил Ирвин и подлил морс в стакан. – Отдыхайте, Мэй, и ни о чём не беспокойтесь. Тэйт сказал, вы отлично восстанавливаетесь.
Упоминание о целителе заставило меня вздрогнуть. К счастью, Ирвин этого не заметил, солнечно улыбнулся на прощание и вышел. Я почувствовала, что устала. Доброжелательный, воспитанный, привлекательный, Ирвин Гирел всё равно невольно напомнил мне о том, что именно Гидар помог империи разрушить мою жизнь. Жизнь, о которой сохранились лишь воспоминания.
Внутренний