Остаться одной спустя полтора года отношений было сродни тому, как оказаться в море без компаса. Я даже не знала, кто я без Люка. И не хотела знать.
Стоя ко мне спиной, Амелия налила себе большую чашку кофе французской обжарки, а после подошла к холодильнику, из которого достала ванильные сливки.
– Как прошел ужин в честь именинницы? – она закрыла дверцу бедром.
– Ну… – слова застряли в горле. – Не очень хорошо.
Амелия рассмеялась и помешала кофе, звякая ложечкой о края керамической кружки.
– Почему? Люк не дал тебе и глаз сомкнуть?
Меня как будто одновременно ударили и в сердце, и в живот.
Амелия отпила кофе. Ее темно‐шоколадные глаза с секунду изучали меня поверх розового ободка кружки.
– Ты и правда выглядишь уставшей.
Учитывая, что вчера наш с Люком корабль разбился о скалы, я едва ли выглядела просто уставшей. Скорее всего, я выглядела как самый настоящий тролль.
– Эм, не совсем.
Сделав еще один глоток кофе, Амелия вскинула брови:
– А где же Люк? Все еще спит?
Еще один удар.
– Его здесь нет. Но планировалось, что он придет.
– Ох. – На лбу Амелии появились морщинки, свидетельствующие о легком замешательстве. – Ему назначили тренировку на утро? Пол же говорил, что у них сегодня нет занятий вне льда.
– Нет, – отозвалась я. – Просто Люк меня бросил.
Амелия застыла, так и не поднеся розовую кружку ко рту.
– Что? – она тут же посмотрела мне в глаза.
– Ага. – Опустив взгляд на свою тарелку, я откусила кусочек не обжаренного цельнозернового тоста. Поскольку альтернативой еде стало обсуждение нашего с Люком разрыва, ко мне внезапно вернулся аппетит. Амелия уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Следовало распечатать брошюру, которую я могла бы раздавать всем вокруг, вместо того чтобы пересказывать болезненные подробности вчерашнего вечера. Своего рода новостной бюллетень.
Я сглотнула и добавила:
– Он сказал, что нам следует «сделать перерыв». А потом этот перерыв перерос в расставание.
Какая‐то часть меня все еще не верила в произошедшее, но другая, большая часть, почти смирилась.
– Дорогая. – Поставив чашку, Амелия обогнула кухонный островок. Она присела на табурет рядом со мной и, с беспокойством вглядываясь в мое лицо, нежно коснулась моей руки. – Мне так жаль.
– Все в порядке.
– Но я не понимаю, что произошло.
Вот и я не понимала, но это не играло никакой роли. А ведь теперь мне придется снова и снова переживать этот ужасный разговор о расставании со всеми друзьями и братом, а потом и с родителями. Сообщать им о случившемся, наблюдать их шок и терпеть их неловкую жалость. Мне не нужна была жалость. Как и объятия. Я вообще не хотела говорить о расставании с Люком.
– Похоже, мы переросли эти отношения.
– Даже если