– Фараонов почитали как богов. Испокон веков выше них не было никого как среди живых, так и среди мертвых. – Салли не давала сбить себя с толку. – В мастабах хоронили высших придворных, чтобы они могли и дальше служить своему правителю в загробной жизни. Даже быть похороненным в тени гробницы фараонов считалось величайшей честью.
– Ничего удивительного, что в Египте давно хозяйничают иностранцы, поскольку сами египтяне тратили время на построение гробниц и языческие обряды, – подытожил Новицкий.
– Ну-ну, капитан, а сам-то ты разве не хотел, чтобы тебя похоронили у ног прекрасной рани Алвара[16], о которой ты столько рассказывал… – съехидничала Салли.
Все рассмеялись над этой шуткой, но через мгновение Томек возобновил серьезный разговор:
– Это правда, что захватчики чувствуют себя здесь как дома. Уже две с половиной тысячи лет, то есть со времени персидского вторжения, в Египте правят чужеземцы. Этой землей владели эфиопы, гиксосы, ассирийцы, вавилоняне, персы, греки, римляне, турки, французы, а в настоящее время власть принадлежит британцам, которых египтяне ненавидят.
– Что-то мне кажется, они тут надолго не задержатся, – заметил Новицкий. – Все громче слышатся речи о Египте для египтян.
– В любой момент может произойти взрыв, – сказал Томек. – Египтяне уже показали свои когти тридцать лет назад.
– Тридцать лет назад, говоришь? Подожди, подожди… Или ты имеешь в виду восстание Ахмеда Араби-паши?[17]
– Да, именно! Восстание против англичан!
– Я в ту пору был еще сопляком, но все же припоминаю эти драматические репортажи в газетах. В Каире и Александрии погибли десятки европейцев, а британский консул получил тяжелое ранение. Громили лавки, жгли дома. Тогда англичане обстреляли Александрию из корабельных орудий и подавили восстание, но сейчас земля все сильнее горит у них под ногами.
– Египтяне не любят англичан, это естественно. Кто вообще в здравом уме любит захватчиков?!
– У нас, между прочим, британские паспорта, – напомнил Новицкий. – Поэтому я бы не советовал мозолить глаза египтянам и таскаться по разным закоулкам.
– Дорогие мои, я думаю, опасность преувеличена, – вмешалась Салли. – В этих одеяниях вы так похожи на арабов, что я жду не дождусь, когда вы начнете носить с собой коврики для молитвы. Меня, однако, оставьте в покое, я не буду закрывать себе лицо на улице.
– Не ворчи, голубка! – отшутился Новицкий. – С волками жить – по-волчьи выть. А что касается рани Альвара, – обиженно добавил он, – так и ты бы ей в пояс кланялась уже хотя бы потому, что она относилась к нам, полякам, а особенно… кхм, к одному, с большой теплотой.
– Капитан… – попытался остановить Новицкого Томек, но Салли, к счастью, ничего не услышала и с энтузиазмом продолжила лекцию.
– Египтянам нет