Его оружием был арбалет, а через плечо располагался специальный чехол для хранения запасных болтов. Несмотря на пренебрежение собственным телом, по отношению к арбалету он проявлял фанатичную заботу. Стреломёт в его руках был заслуженным способом расправы над врагами, Ахмер умело владел этим оружием, его пальцы всегда с великой нежностью нажимали на спусковой крючок. Ахмер-арбалетчик не казался Эстору амбициозным, чем и вызывал доверие.
Левый фланг занимал Федриго, едва успевший перешагнуть порог семнадцатилетия. Он присоединился к Красным Перьям в Песках, и с той поры Эстор не заплатил ему ни единой монетки. Достаточно было вскружить парню голову, соблазнить романтичностью наёмничьей жизни, и тот бесплатно продался с потрохами. Молодые мозги пудрить проще всего, чем Эстор и занимался с большим удовольствием. За пару недель до злополучной встречи с атаппаранским работорговцем Краснопёр осчастливил юношу, подарив ему короткий меч. Клинок был в разводах ржи, но Федриго не обратил на неё ни малейшего внимания, он нацепил на себя пояс с ножнами и не снимал его даже у отхожей ямы.
На самом деле юноше очень повезло, что он решил сбежать из прекрасного Удама-Ифит – чудесного города, расположенного на обоих берегах клокочущей Ифит и единственного во всех владениях состоящего из двух ярусов. Ворота Ифит признанно считались памятником человеческому гению, его смелости и архитектурной находчивости. Основатели города не просто возвели стены из камня и обуздали водяные струи мощными воротами, они пошли дальше и устремили башни на головокружительные высоты, а на уровне птичьего полёта соединили их широкими мостами, образующими арки над проплывающими под ними кораблями. Подвешенные мостовые, как бы зависшие в воздухе были символом главного города в долине Ахот-Ифит.
Федриго, влекомый приключениями в дальних краях, успел покинуть город подвесных мостовых, а через месяц после этого Удама-Ифит обратился в груду каменных обломков. Король-Сорняк пошёл войной на прекрасный город, презрев красоту и многолетний труд. Он снёс Речные Ворота, заполонил улицы полчищами грязных разбойников и обрушил второй ярус… Высотные башни и толстые стены пали под натиском его хитроумной атаки. Почерневший от огня, залитый кровью и осквернённый Удама-Ифит перешёл в разряд грустных сказок.
Федриго ожидала совершенно иная судьба, если бы он остался в стенах родного города. Скорее всего он бы уже не дышал.
Наблюдая за наивным юношей, видевшем в нём настоящего героя, Эстор всё больше уверялся в мыслях, что парню нравятся происходящие с его жизнью изменения.