– Хах, хм-м, боги в помощь тебе, господин, – повторил трактирщик, повернулся спиной и ушел вглубь зала, явно не желая продолжать разговор.
Юноша провел указательным и средним пальцами по спине Адиссы и начал открывать дверь, но помедлил, зажмурившись от света. С улицы донеслись крики.
Снаружи жрец в белом с золотой оторочкой одеянии служителя Ихариона яростно с кем-то спорил о цене Посвящения ребенка. Ганнон решил пока не показываться и, глянув на фигурку коровы, вздохнул и сделал один шажок за порог, уперевшись в дверь. Так он был не в доме, но все еще скрыт от наблюдателей, что стояли снаружи. О том, как это выглядело изнутри таверны, юноша предпочитал не думать.
Напротив жреца стоял рослый мужчина, седой, но с прямой спиной и широкими плечами. Он слушал, сложив руки на груди, легкая улыбка усиливала морщинки, белой сеткой покрывавшие смуглое от загара лицо. Позади него стояли двое: молодой мужчина и совсем еще паренек, едва отрастивший первые усы. Братья, не иначе: у обоих кудрявые светлые волосы и глаза серые, как у отца. Хотя нет, младший был голубоглазым.
Все трое были одеты в практичную темную одежду, а отец и старший сын еще и в плащи-пенулы: серо-зеленого морского цвета, закрывавшие грудь и скрепленные на левом плече застежками с гербом благородного дома – Откликнувшиеся Морского Легиона. Лицо старшего сына уже было тронуто ветрами, на поясе висел короткий широкий меч, у его отца – такой же, но с богато украшенным эфесом. Парням не удавалось хранить то же спокойствие, что и главе семейства: слушая самозабвенную речь жреца, они то и дело переглядывались, посмеивались и закатывали глаза.
– …в святом Арватосе и на всех Ступенях проводил я этот обряд, – священник едва заметно помедлил, – благородный господин, и пожертвование, установленное эдиктами Белого Совета, не подлежит обсуждению. Никто из благородных: ни Слышавшие, ни даже Видевшие не позволяли себе торговаться со слугой Ихариона, – он возвысил голос, – Отца Ангелов и Солнца. И чтобы Кл… – тут жрец осекся.
Младший сын легионера широко раскрыл глаза, от резкого выдоха расширились ноздри. Отец, не оборачиваясь, взял старшего за плечо и хорошенько сжал. Рука сына застыла, едва начав путь к рукояти меча.
– От-клик-нувшиеся, – медленно произнес старый моряк, – не уступают благородством остальным домам Деоруса, святой отец. – Лицо и голос его оставались спокойными, но в глазах появились холодные огоньки. – И мы не оспариваем цену в серебре – только в куруме.
– Один тан на один лан, какие тут вопросы?.. – проворчал священник, не отводя взгляда. Ганнон про себя отметил, что жрец не лишен мужества.
– Да, так написано в… – заговорил было младший сын, но отец резко прервал его пощечиной.
– Тихо! Не в кирасе еще, чтобы мне перечить! – прикрикнул отец, встряхивая ладонь. Бедняга-сын отошел на шаг, склонив голову и не смея притронуться к щеке, пока глава семьи не отвернулся. Старший брат сжал губы,