Только теперь через день-другой оставленные украшения, обувь и даже одежда, если только Елена не уносила их с собой на учёбу, могли исчезнуть из дома так же неожиданно, как появились. На вопросы, куда они пропали, Павел предпочитал отмалчиваться, а если Елена долго не отставала, резко бросал жене «не твоё дело» или «разве тебе мало? И так как куколку тебя одеваю!». И Елена сразу прикусывала свой язычок. Потому что в её глазах муж был «добытчиком». А добытчику всегда виднее, как распоряжаться вещами и финансами. Тем более, сама она деньги в дом не приносила, но при этом одевалась словно королева, все подружки по училищу завидовали.
Кстати сказать, несмотря на то что учеба Елене не слишком нравилась, она все равно добросовестно посещала все занятия. Причин тому было множество. Ей не хотелось оставаться одной в доме Розенблатов, которые каждый рабочий день дружно покидали квартиру. При этом Елена не шаталась праздно по городу, а занималась важным делом – получала специальность. Ещё один повод для законной гордости и атрибут взрослой жизни. Кроме того, сказывалась выработанная за предыдущие десять лет привычка учиться. В сущности, Елена практически не заметила переход из школы в училище – распорядок дня там мало отличался от школьного.
Да и её родители, в гости к которым девушка периодически заглядывала, интересовались успехами дочери в учебе. Так как они старательно игнорировали любые попытки Елены посвятить их в подробности её семейной жизни с Павлом, тема учёбы была единственным связующим мостиком, и Елена ни за что не желала её потерять.
Однажды Елена проснулась ночью, потому что захотела в туалет, и не нашла мужа рядом. Это было непривычно, ещё ни разу после замужества она не оставалась в постели одна. Елена осторожно выглянула в коридор и увидела свет, пробивающийся из кухни, дверь в которую была плотно закрыта. Сколько себя помнила, она ни разу не видела эту дверь закрытой, в лучшем случае – притворённой. Елена ощутила страх, смешанный с любопытством, закрытая дверь необъяснимо манила её. Она осторожно пробралась в туалет, сделала свои дела, а затем на цыпочках прокралась к кухонной двери и затаила дух, вслушиваясь в голоса, раздававшиеся из кухни. Елена быстро узнала тех, кому не спится в такое позднее время – за дверью говорили Павел и Ирина Львовна.
Похоже, двое на кухне были слишком заняты разговором, чтобы услышать тихие шаги в коридоре и понять, что их общение стало достоянием третьего. Судя по интонациям, мама распекала сына, который угрюмо бурчал какие-то невнятные оправдания.
– … главное, мне звонит Сергей Сергеевич и сообщает, мол, сынок ваш совсем институт не посещает. Сессию завалил фактически, только из уважения к вам ему тройбаны выставили. Но это в последний раз, – наступала Ирина Львовна, голос которой звучал очень грозно, подобно