После завтрака Елена подошла к шифоньеру и принялась придирчиво исследовать свой гардероб. Впрочем, изучение продлилось буквально несколько секунд, потому что, и исследовать-то было особенно нечего. Одни тряпки – назвать то, что висело на плечиках вещами, язык не поворачивался. «Да-а-а, – вздохнула про себя Елена, – носить такую рухлядь нельзя. Придётся с этим что-то делать. Наверняка и с обувью дела обстоят не лучше, а скорее всего даже хуже».
Итак, ни нормальной одежды, ни обуви у нее не было в принципе. Елена приуныла и минорила ровно до тех пор, пока вдруг не вспомнила: мама же решила приодеть дочку к новому учебному году! «Это шанс – поняла Елена, – надо им воспользоваться. Не беда, если что-то придётся слегка перешить – мама просто волшебница в портновском деле, а уговаривать я умею».
Но её воодушевление закончилось, как только мать и дочь вошли в обувной отдел ЦУМа – фактически единственного в те годы магазина в Серпске, где был хоть какой-то выбор товаров для ног. Вместо привычного глазу изобилия цветов, форм и фасонов из прошло-будущей жизни Елены, полки с обувью в ЦУМе поразили её монотонностью своих моделей и полным отсутствием ярких оттенков. Громоздкие туфли, широкой колодкой больше напоминающие калоши, были представлены лишь в чёрной и белой цветовой гамме. Ботинки тёмно-коричневого цвета скорее походили на рабочую, чем на повседневную обувь. Ну и, конечно, больше всего места в отделе занимали нелепые войлочные сапоги, а также комнатные тапочки с сероватым рисунком – невзрачные и скучные.
– А где же нормальная обувь? – невольно вырвалось у Елены, которая не успела вовремя прикусить язычок.
К счастью, мама была занята определением полки с обувью нужного размера и не заметила нелогичность вопроса. Или сделала вид, что не заметила.
– Вон там твой тридцать шестой, Алёшик, – с облегчением в голосе сказала мама и потянула Елену куда-то в сторону панорамного окна, которое не мешало бы помыть.
За окном угадывались прямоугольники пятиэтажек под нависающими пузатыми тучами, готовыми окропить Серпск холодной влагой. Патина пыли на окне вполне соответствовала заоконному пейзажу.
Мать и дочь остановились рядом с полкой, на которой большими чёрными цифрами красовалась надпись «36». Обуви на этой полке было заметно меньше, чем на соседней, через проход, где было написано «39».
«Точно, тридцать шестой – самый ходовой», – со вздохом вспомнила Елена и начала изучение модельного ряда. Это не заняло у неё много времени, единственным доступным вариантом оказались какие-то жуткие башмаки грязноватого тёмно-серого цвета, из-за странной формы носка больше походившие на утюги, чем на туфли. Даже без примерки Елена знала – ходить в них будет ужасно неудобно. Ко всему прочему, туфли оказались на резиновом ходу, без малейшего намека на изящество!
– И из этого… – тут Елена чуть не