Завтрак наш пришёлся уже на начало первого. Это был отвал башки какой-то – до такой степени вкусными получились коски. Под сладкий кофе я сточил их, наверно, штук шесть-семь. Марушка принялась мыть посуду, а я продолжил бороздить просторы интернета. Мы ждали, когда маленький Будда уляжется спать, чтобы совершить давно задуманное злодейство – убрать из дома ёлку. Иголки уже начали осыпаться с неё, древняя китайская гирлянда, купленная мной двенадцать лет назад за 100 рублей, наконец-то сгорела, да ещё сынище, вредитель этакий, то пытается стянуть с веток игрушки, то лезет к тройнику, чтобы воткнуть в него вилки от гирлянды, звезды и дискотечного светящегося шара. От греха подальше решили прекратить это, а к следующему Новому году мозгов у него прибавится. Пока малыш спал, быстро собрали ёлочные игрушки и стянули с макушки звезду. Марушка принялась подметать иголки и протирать пол, а я вынес ёлку на улицу, снял с подставки и прислонил в огороде к забору. Там она простоит до весны, а потом я изрублю её и сожгу в банной печи. Затем я набрал пять вёдер угля на предстоящие сутки, и сегодня впервые начал колку больших угольных кусков. Переношу их из углярки на место под брезентом и херачу кувалдочкой что твой Женя Пригожин. Получается наиболее шикарный уголь для топки. Вскрыл контейнер в огороде и унёс в него пустые бутылки от бухла, выпитого нами за последние месяцы (опустевшую стеклотару обычно выбрасываем, оставляя только бутылки, что в будущем сгодятся под хранение настоек и самогона), а домой принёс две пятилитровые пластиковые бутыли, чтобы наливать в них фильтрованную воду.
Вернулся домой на обед. Сегодня снова питались объедками: я прибрал остатки косок и супа с фрикадельками, а марушка ела холодец и рис в горшочке. После этого я сел за компьютер и стал нагонять записи в дневнике, который запустил из-за поездки в город. Кроме