– Догадываешься, за что?
– Догадываюсь.
– Из-за тебя мы потеряли три дня, две гривны, я потратил кучу нервов.
– Кучу чего?
Я махнул рукой – садись. Разлили по второй, крымское вино было неплохим. Выпили по второму кубку, Сергей опасливо отодвинулся от меня к краю стола.
– Чтобы больше никто и никогда не попадал в такие ситуации. Зачесались руки – уйди, не ищи приключений. В следующий раз будете умнее, это всех касается.
– Ладно, атаман, поняли мы все, прости.
– Как ты меня назвал?
– Атаман, а что?
– Какой из меня атаман?
– Так ведь ты же у нас предводитель, вроде батьки, атаман и есть.
Пусть будет атаман, хотя в моем понятии атаман – что-то вроде батьки Махно или предводителя разбойничьей шайки.
Прозвища в этом мире давали часто и довольно меткие, не в бровь, а в глаз.
Вечер мы провели за столом, за обильной едой и разговорами. Первый кувшин вина стал и последним, завтра в дорогу, и я не хотел, чтобы мои хлопцы имели скверный вид и тяжелое самочувствие.
Когда уже ложились спать, Сергей спросил:
– Юра, а как тебе удалось пройти в тюрьму?
– Деньги тюремщикам дал – вот и прошел, – соврал я.
Утром я с Алексеем отправился на пристань. Надо было искать попутные корабли. Но полдня ушло в напрасных поисках. На север уже никто плыть не хотел, боялись ледостава. Нанять целиком корабль, даже небольшой, – не было денег. А попутные… В общем, не было попутных.
На постоялом дворе стали обсуждать ситуацию. Пришли к мнению – надо идти на торг, искать торговый караван. Или к каравану пристать, или, еще лучше, наняться в охрану к торговым людям.
На том и порешили: все четверо пошли на торг, расспрашивали людей – не знает ли кто, не пойдет ли обоз на полуночную сторону. Нам бы большую часть пути пройти с обозом – до Курска или Одоева, скажем.
Наконец, повезло. Нашли купца, сговорились об охране: платил немного, но харчи его. Выходили завтра утром.
На постоялом дворе все, не сговариваясь, легли спать. Конный обоз – не корабль, не расслабишься, да и ножками придется потопать, не все на телеге трястись.
Утром собрались быстро: голому собираться – только подпоясаться. Единственное, что оттягивало руки, – мой бочонок пороха, так его несли по очереди. Остановились у Черниговских ворот, как и договаривались с купцом. К сожалению, обоз шел только до Курска, но и это – уже треть пути. Мы заждались. Я уже начал беспокоиться, но вот из-за угла уже стали выезжать подводы – одна, другая… Я насчитал двадцать две. Однако, длинный. Тяжело будет охранять, но я тешил себя надеждой, что мы – не единственные охранники. Так и оказалось.
Мы