– Не могу найти удобное положение, – произнесла она, встретившись с ним взглядом. Капитан оказался ближе, чем она предполагала. Сердце будто остановилось. Как же она ненавидит Даниэля Фернандеса, что даже сердце перестает биться, когда она смотрит на него.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Еще секунда, и Даниэлю показалось, что он вышвырнет Оливию Паркер из комнаты. Она не может так возбуждать его. Это не поддается логике. Она противная многоговорящая язва, все слова которой пропитаны ядом. Тогда почему ему так хочется коснуться ее ненакрашенных губ? Нет, ему не хочется. Ему вообще не хочется ее видеть.
Он слегка приподнялся, замечая, как она резко отстранилась от него, и положил подушку посередине. Одна на двоих. Но это лучше, чем если она будет изводить его своими передвижениями по кровати.
– Так лучше? – холодно произнес он и снова лег, закрывая глаза, чувствуя, как она ложится рядом. Всего лишь сорок минут.
Оливия молча легла, стараясь не смотреть на него, но теперь чувствовала тепло его тела. То самое тепло, которое ощущала тогда в Коломбо, когда Даниэль прижимал ее к себе. Стараясь не думать еще и об этом, она стала мечтать о встрече с мамой. Зря она не зашла в дьюти-фри Шанхая. Но впереди Дубай. Она обязательно привезет ей что-нибудь изысканное. Духи или сумочку. А может, красивый платок. А можно и то и то. Мама будет рада, кому как не ей радоваться вещам из чужой страны. Надо было покупать сувениры в каждом аэропорту, где побывала. Но ведь все некогда. В следующий раз обязательно купит.
Даниэль пытался уснуть, но получалось плохо. Он перебрал в голове все варианты отказа двигателя. Сначала одного. Но так он уже летал, это было неинтересно. И он решил мысленно уничтожить все двигатели в самолете. И реверс. Никакого реверса. Он умер вместе с двигателями. Хотя зачем реверс, если двигатели не работают? Шансов сесть нет. Хотя один из ста есть. Можно планировать в песок. Гидравлика отказала. Все! Шансов нет.
Резкий звонок будильника над ухом заставил открыть глаза. Боже, это был сон! Выдохнув, Даниэль понял, что сорока минут оказалось мало, но надо было идти в кокпит. Что-то не давало ему подняться, своим теплом возвращая в царство сна. Он взглянул на Оливию, сладко спящую уже на его плече и рукой касавшуюся рубашки на его груди. Ну конечно. Как он мог забыть. Ее не разбудил даже будильник. Оливия спала так сладко, слегка улыбаясь во сне, что ему перехотелось вставать. Волосы разметались по его руке, на которой она лежала, и только теперь он понял, что все время обнимал ее. Она как плюшевая игрушка, создающая уют. Правда, сон можно было выбрать и получше. Он вздохнул, аккуратно убирая волосы, и прошептал на ухо:
– Сорок минут истекли.
От щекочащего шепота глаза девушки плавно открылись. Она слышала голос, она столько раз слышала его. Бархатный, но сейчас он больше напоминал шелк: нежный, ласкающий слух. Пытаясь понять, что этот голос делает рядом, она перевела взгляд на нашивку в виде крыльев птицы с надписью, которую она уже знала наизусть: «Капитан