– Он еще вернется сюда, поэтому о твоем отъезде никто не знает. Только ты. – Ее колючий взгляд уперся в меня, в нем читался приказ. – И я.
Мне предстоит отправиться туда одной. Перекинуться и полететь.
Я кивнула и взяла ее за руку.
– Я сделаю это ради тебя, но ты должна поесть. – Она закатила глаза. – Мама, – сказала я уже мягче. – Если у меня никого не останется, что помешает мне улететь не в Эррин, а за моря?
Я думала, что услышу выговор, напоминание о долге. Но ни того, ни другого не последовало.
Несколько секунд она смотрела на меня невидящим взором – такого прежде не случалось, – а затем поднесла мою руку к губам.
– Именно так тебе и стоило бы поступить, пчелка. Улететь и не возвращаться.
Мы обе знали, что я так не поступлю, поэтому она села повыше, а я принялась кормить ее кусочками хлеба, обмакивая их в бульон.
6
Я летела вдоль Полинфских гор, которые молчаливо наблюдали за моим одиноким путешествием на восток.
Их пики, устремленные в облака, закрывали мне вид на грозные утесы, что вздымались над Ночным морем.
Попасть в истерзанную войной половину Нодойи корабли могли только через Королевскую бухту, где в засаде часто поджидали багровые головорезы, отправленные туда их властителем.
У меня это впервые.
Трудно было поверить – а это, разумеется, была ложь, – что король волков, этот монстр с запада, ни разу не отваживался поцеловать кого-либо до меня. По слухам, ему было тридцать четыре года, двадцать пять из них он упражнялся с мечом и наводил ужас на окружающих, и своими когтистыми лапами мог разорвать человека пополам.
В постели короля-тирана наверняка побывали сотни любовниц.
Я отмахнулась от этой навязчивой мысли, от внезапно нахлынувшей вместе с ней нежеланной злости и от воспоминаний о том, как его нежные губы касались моих.
Он заплатит за все. Так или иначе, но заплатит – даже если для этого мне придется пожертвовать собственной жизнью.
Что было абсолютно неизбежно.
Летя над деревьями, подгорьем и тихой сельской тропкой, которую пересекал лишь заросший кустами Соленый ручей, я затолкала поглубже идею о мести и чувство вины.
К счастью, вчера мать поднялась с постели и вышла из опочивальни. Уж не знаю почему – для того, чтобы унять мои тревоги, или потому что королевство нуждалось в королеве. Я лишь порадовалась, что это все-таки произошло. Теперь же, летя над разграничивавшими Эррин и Синшелл лесами, что тянулись вдаль на многие мили от гор слева от меня к ущелью, переходившему в реку, справа, я пыталась придумать отговорку для человечьих правителей.
Как объяснить, почему я прибыла одна?
Я из народа фейри – вероятно, этого им будет достаточно. Впрочем, большинство людей, в особенности король и королева, этим объяснением не удовлетворятся.
Некоторые