– Ты тоже, – она дотронулась до его лба и чуть не обожглась. На кончиках её пальцев заблестел пот, отражаясь бликами от нависших над головой ламп. – Господи, Ром, у тебя жар!
– Я знаю, но это не от волнения. Это другое, скоро пройдёт. Сейчас тебе важно думать о самой себе, а не обо мне.
– Что ты несёшь?! Как я могу…
– Вот так! – Она замерла, когда его крик разнёсся по всему туалету. Впервые за всё время Рома повысил на неё голос. И как только он увидел настоящий, неподдельный испуг в её глазах, как резко она дёрнулась и сделала шаг назад, тогда до него дошло, что сорвалось с его губ.
Отвернувшись от Насти, Рома спрятал лицо в ладонях, вытер ими пот и, расстегнув ещё одну пуговицу рубашки, вновь повернулся.
– Прости, я… Я не знаю, у меня, похоже, приступ клаустрофобии. – Увидев, как широко раскрылись её глаза, он тут же поспешил её успокоить. – Всё нормально, это у меня с детства, я тебе просто не рассказывал. Не хотел, прости.
Рома взглянул на Настю – такую прекрасную и молодую. Волосы свободно падали на плечи и ластились дальше, к грудям. На их поверхности игриво переливались мелки капли пота, поднимаясь и опускаясь вместе с самой грудью. Она была обтянута простым чёрным бюстгальтером, замочки которого Рома выучил назубок. Прямо под ним дышал плоский живот, несомненно, такой же горячий, как и щёки Насти. Вся она, казалось, пылала и готова была сгореть прямо здесь, в этом проклятом туалете. В этом безумно маленьком туалете!
Рома видел серьёзную озабоченность в серо-голубых глазах и возненавидел себя за то, что вызвал её. Где-то глубоко внутри разрастался сумасшедшей силы огонь, а окружавшие их стены (слишком огромные стены) только усиливали набирающие обороты панику. Но он должен быть спокойным, должен. Он не позволит своему пожару устроить такой же в душе Насти. Не допустит того, чтобы его детские бзики решали судьбу той девушки, что сейчас, вся покрасневшая, в джинсах и бюстгальтере, стояла напротив него самого. Нет, он не допустит этого. Он смог открыть свой бизнес, пусть и не многомиллиардный, смог пробиться в жизни и доказать миру, что многого стоит, поэтому сможет заставить эти грёбанные стены перестать двигаться и остановиться!
Он сможет.
Сможет.
– Насть, – горло ужасно пересохло, и теперь стенки его казались ребристой поверхностью, которую царапала слюна при каждом глотке. – Со мной всё хорошо, это скоро пройдёт. Мне просто нужно умыться холодной водой. Мне будет намного хуже, если сейчас мой внешний вид покоробит тебя и испортит всё прослушивание.
– Ты весь красный, Ром! Тебе нужно…
– Футболку я снял с тебя не просто так. – Он посмотрел на дальнюю стену и убедился,