– Нет, – Дина смотрела на него прямо и открыто и Дану хотелось хихикать. Такой дурацкий вид имел писатель перед его кнопкой-Диночкой. – Я знаю это совершенно точно! Потому что я очень внимательно прочла книгу и нашла там свои воспоминания! Это я – Лейла, в белом сарафане с крылышками!
Она полезла в сумку и вынула то самое старое фото из альбома, что показывала Дану накануне.
– Вот мы – ваши герои! Я, в возрасте 15 лет и мой парень – Сергей. Которого вы, кажется, сделали Эдмондом! Бизнесменом и мудаком трудной судьбы.
Писатель сжал губы, словно хотел выругаться, презрительно бросил на стол смятые салфетки коричневые от кофе.
– Ни одна экспертиза не признает это плагиатом! – нагло заявил он.
– Я говорю не о плагиате, а о том, как именитый писатель берет чужие рукописи и вставляет в свои!
– Блядь! – выдохнул Макс, съезжая по спинке кресла и обводя потолок. – Надо вам что? Сенсацию? Денег? Вы вообще понимаете, что можно так и с работы улететь? А? Журналистка?
Он набычился, глядя на Дину с ненавистью.
– Типочка этого как свидетеля притащила, да? – он показал глазами на Дана.
– Истории про типочков оставьте своим читательницам! – отрезала Дина. – Мне нужен оригинал рукописи! Той, откуда вы все это взяли!
– Что?! Вы в своём уме?
– Давайте торговаться! Вот тут, – Дина повертела диктофоном. – Ваше признание в том, что чужую рукопись вы все же включили в свою книгу. А если нет фамилии соавтора, то, видимо, украли материал!
Дина понимала, что слова её можно очень просто опровергнуть и для этого куча вариантов, от "нашёл"до "купил", но делала ставку на то, что Макс Шоу просто испугается и скажет правду.
– Вы держите меня за идиота?! Не слышали о литературных неграх?
– Слышала. Но этот мальчик умер десять лет назад! И значит, вы используете его дневники, а это уже другая некрасивая история! Родственники затаскают вас по судам и изгадят вам писательскую репутацию. Начну, пожалуй, со статьи в наш журнал. Не боитесь, если наши читательницы затравят вас в соцсетях? Вы вообще представляете себе силу женской ненависти, когда дело касается чистой первой любви, которую вы в своих книжках постоянно втаптываете в грязь?!
Лицо писателя вытянулась, словно слова Дины его очень удивили.
– Выключите! Свой фонтан, – сказал Шоу. – Поберегите для статеек. Я расскажу, как все было.
Дина нажала на кнопку и писатель хмуро завил:
– Коньяка мне хоть возьмите. На сухую такой разговор не интересно вести.
Ему наверное хотелось, что бы беседа происходила без свидетелей, потому что как только Дан отошёл к барной стойке, Макс Шоу снова поёрзал в кресле и вздохнул:
– Я, в общем, боялся, что все выльется в какое-то такое дерьмо. Но, не будь вы журналисткой, хрен бы что вам тут рассказал.
Дан принёс писателю коньяк и тот, сделав глоток, заговорил:
– К вопросу о том,