Но призрак Прекрасной Дамы постепенно рассеялся, и спустя четыре года Блоку привиделись его черты в образе другой «незнакомки» – актрисы Натальи Волоховой, которая «сочетала в себе тонкую, торжественную красоту, интересный ум и благородство характера». Хотя дверь души была уже закрыта на засовы в ледяной пещере, «дивное обаяние» Волоховой – «высокий, тонкий стан, бледное лицо, тонкие черты, черные волосы и глаза именно крылатые, черные, широко открытые» – вожгло «золотистый уголь» в сердце поэта несмотря на то, что оно уловило и «снежный мрак ее очей». Однако и в этот раз Блока ждало разочарование – сердце Снежной Девы слушало его прекрасные стихи, но оставалось немым.
Любовь Дмитриевна Блок (Менделеева) (1881—1939)
И вновь, сверкнув из чаши винной,
Ты поселила в сердце страх
Своей улыбкою невинной
В тяжелозмейных волосах.
Я опрокинут в темных струях
И вновь вдыхаю, не любя,
Забытый сон о поцелуях,
О снежных вьюгах вкруг тебя.
Влюбленность Блока в Волохову, протянувшаяся через два театральных сезона, была погружена в атмосферу бесконечного веселья «в призрачном свете» молодой столичной «литературно-артистической богемы». Быть может, наблюдая глубокую увлеченность и сердечные терзания мужа, Любовь Дмитриевна решила уступить его Волоховой, предупредив, что с любовью нужно «принять поэта с его высокой миссией». Жертва была отклонена из-за несоответствия Блока идеальному образу того, кого бы могла полюбить «обычной женской любовью» актриса, славившаяся «яркой индивидуальностью». В конце 1908 года любовное наваждение пошло на убыль, Блок попытался уверить себя, что «стало все равно, какие лобзать уста, ласкать плеча», но так и не смог решить, какой же след оставила в его судьбе «развенчанная тень», и, забыв ее, он «стал серьезным». Год спустя Блок написал свой вариант стихов на тему ставшего знаменитым на века романса «Не уходи, побудь со мною…», сочиненного композитором от природы Николаем Зубовым, страстно и безответно влюбленным в певицу Анастасию Вяльцеву из бедной крестьянской семьи, которая стала популярнейшей певицей, богатой женщиной и образцом женского изящества. В отличие от банального «восторга любви» и «огневой ласки» поэт говорил своей воображаемой подруге об обволакивающем, как «седой туман», обмане, о «печали угрюмых мест» и предлагал, оградив ее «кольцом живым, кольцом из рук», вместе струиться как дым,