оба пути к одному выведут. Если короче,
выйдет: суму да тюрьму не выбираешь, как хочешь.
– Значит, тащить до весны ворох напрасных усилий?
– Осень конем вороным мчится, пока не подбили.
2. Эклога радости
Только лишь бедность одна, Диофонт,
порождает искусства,
Бедность – учитель работы.
– Что же ты: рад ли, не рад
жизнью летящею, брат?
Даже в промозглую осень
мы ведь немногого просим,
просто живем и живем,
были б работа и дом…
Ты мне: пиши поподробней…
Что?
– Узаконенный кровник,
радость – спонтанный союз
быта и вымыслов муз,
фактов и чувственных бредней.
Каждый меж ними посредник.
Хоть без тебя, есть семья,
маятник бьется в края
вех, где отнюдь не погода
приоритетом для рода.
Радость как взлет и провал,
лишь бы себя познавал
не в суете, а напротив —
в неторопливом пролете
вдоль потаенных глубин,
там, где один-на-один
с мудростью б встреча предстала,
не отягченной финалом
нашей разлуки.
– У вас
сыгран свиридовский вальс
листьев, скруживших по кругу
прямо под зимнюю вьюгу?
Грустно… Но тут не в стране
только причина – по мне
радость, увы, скоротечна
в ноющей тяге сердечной.
Как тут вписаться в проем,
если не в силах вдвоем
дальше плыть веком, в котором
пройдены реки и горы
общие…
– Наши пути
кто-то мешает пройти?
Так ли от века зависим —
что расстоянья для писем!
Годы текут и текут,
да, мы стареем, маршрут
невеселей и короче,
разве просторнее ночи
мыслям… Но пусть из окна
ляжет другая страна —
та же одна незадача.
– Я ведь о радости начал.
– Радость, наверное, труд.
Парки недаром плетут
вязкую звездную пряжу,
не потому, что прикажут.
Сами уходим в отрыв,
как осужденный Сизиф
в редкие всплески прозренья.
– Это скорей вдохновенье.
Значит, ты правильно шел.
Мне ж избежать произвол
духа над бренною плотью
не удалось, лишь лохмотья
быта: еда да тряпье…
Радость не та.
– На моем —
те же законы чудачьи.
– Значит, не можем иначе.
Вот мой с побега урок:
радость – пушистый снежок,
первая строчка скупая,
та, что во сне не растает.
– Так к естеству