Заранее предупреждали —
Поймите, нельзя вам рожать —
Здоровье не позволяет —
Выходит, что чувствует мать
Она никогда не узнает.
Больничная чистота…
Запомнила старая няня
Слова ее: – В возраст Христа
Решения не меняют.
Пол-ночи весь медперсонал
Стоял у ее изголовья,
Работали в полный накал —
На-ка-чи-вали
Тело кровью.
Не вынесла боли душа,
Оставив недвижное тело,
И только у малыша
Сердечко тихонечко пело.
Сначала чуть слышно
И вдруг,
Как отзвук далекого храма
И выпавший скальпель из рук
Отчетливо выкрикнул —
Ма-ма!…
И сердце —
Что замолчало —
Не вынесло – застучало.
«Нам бы снова породниться…»
Нам бы снова породниться,
Как и триста лет назад —
Ты тогда была жар-птицей,
Так предания гласят.
Я поймал тебя на поле,
Умоляла ты хитро, —
Отпусти меня на волю,
И оставила перо.
Эта дивная игрушка
Не дала спокойно жить.
И пошёл я к бабке-с-клюшкой,
Чтоб тебя приворожить.
А вокруг луга и чащи,
И болотисты места,
И я понял, – в этой части
Оказался не с проста.
На бору, где елей стража,
Появилась ты вослед,
Превратилась в девку,
Краше
Я не видывал сто лет
И сказала – Многократно
Будет наша встреча вновь,
Но узнать друг друга врядли
Сможем мы, моя любовь!
Это ночь для нас последней
Будет в этот век лихой
Через три глухих столетья
Повстречаемся с тобой.
На обветренном перроне,
Разрисованном под гжель,
И приеду я в вагоне,
Мне неведомом досель.
С ярко красными цветами
Подходящими под роль.
Ты скажи мне – здравствуй пламя!
Это будет наш пароль!
Пролетели три столетья,
На столичный мой вокзал
Поезд въехал незаметно,
Тихо, тихо шёл и встал.
И идёт моя жар-птица,
И кипит по жилам ток —
Может правда,
Может снится —
В яром пламени восток.
Крест
Не поднимайте крест чужой,
Найденный на дороге, —
Он вам аукнется бедой,
Измучают тревоги.
Пускай останется Христос
В пыли.
Своим распятьем
Он, может, в эту землю врос,
Спасаясь от заклятья.
Из уст в уста,
Из уст в уста
Молва переносила —
Не поднимай с земли креста!
Быть может не по силам!
Я опускаю