Вся ситуация сильно напоминала ей те напряженные страшные дни, когда Фредерик слег с тромбозом коронарных сосудов, за считанные часы приведшим его к концу. Тогда Марион тоже чувствовала себя такой же испуганной, одинокой и беспомощной и только тихо молилась, чтобы все обошлось. Увы, Господь не услышал ее молитв...
Марион негромко всхлипнула и тотчас же выпрямилась, испуганно оглядываясь по сторонам. Она не должна плакать. Она не должна даже думать о том, чем все это может кончиться. Ее муж умер, но Майкл был жив, и он должен остаться в живых! Если бы и он ушел, то жизнь Марион утратила бы всякий смысл. Нет, она не допустит, чтобы с ним что-нибудь случилось, чего бы это ни стоило. Она поддержит его всеми силами, которые у нее остались.
Взгляд ее остановился на лице пожилой медсестры. Медсестра внимательно наблюдала за показаниями приборов; время от времени она пристально вглядывалась в неподвижные черты Майкла, но в ее глазах не было заметно никаких признаков тревоги, и Марион незаметно перевела дух.
Со времени аварии прошло чуть меньше двадцати часов, и все это время Майкл пролежал в коме. Арендованный лимузин с шофером доставил Марион в больницу около пяти утра, но, если бы понадобилось, она пришла бы пешком, ибо не было такой силы, которая могла бы помешать ей быть рядом с Майклом. Кроме него, у нее больше никого не было. Только корпорация, но ведь и бизнесом она занималась ради сына. Нет, конечно же, не только ради него, но в основном – да... Богатство, успех, власть – это был ее главный дар Майклу, и он не мог, не имел права отказываться от него ради этой маленькой сучки... И точно так же он не мог, не должен был умереть сейчас, не успев воспользоваться тем, что Марион приготовила для него.
О господи!.. Марион снова негромко вздохнула. Во всем виновата она, эта маленькая шлюха Нэнси. Должно быть, это она уговорила Майкла поспешить с регистрацией брака. Она...
Медсестра тихо встала и оттянула Майклу веко, проверяя реакцию зрачка, и Марион тут же насторожилась. Мгновенно забыв о том, о чем только что думала, она вскочила и бесшумно подошла к кровати Майкла. Марион тоже хотела видеть то, что видела медсестра – что бы это ни было! – однако беспокоилась она напрасно. Никаких перемен. Ничего. Абсолютно ничего нового.
Тронув Марион за запястье, медсестра отрицательно покачала головой и вполголоса произнесла те же самые слова: «Без перемен». Потом она взглядом показала в сторону двери, и Марион послушно вышла за ней в коридор.
На этот раз беспокойство сестры было вызвано не состоянием пациента, а состоянием его матери.
– Доктор Викфилд просил передать вам, миссис