Ты как легкое виденье заблудшему в пустыне,
Как свежих чувств, что стали лишь сильней отныне.
Сердечный зов, приятное забвение,
И нескончаемый глоток прекрасного виденье.
На табло часовом два ночи явилось,
На моё удивление вся мне открылась.
Немыслимо счастливо стало вдруг мне,
Уже тогда захотелось видеть тебя с кольцом на руке.
Безумно долго стали миновать нас ночи,
В голове моей ты застряла сильно очень,
Да и днём не забываю впрочем.
Поверь, никогда не разойдется наш путь,
Позволь в любви моей тебе утонуть.
Любовных кульминаций вздоров вздох,
Затерянный извозчик наконец в навигатор вбил,
И взгляд глубокий твоих глаз врасплох,
Впервые в жизни меня так манил.
Твой образ внемлет мой разум даже во сне,
Ты словно жаркое солнце земёрзшей весне.
Изнутри разрывает меня на куски,
Неспокоен внутри, наконец-то узри,
Как некогда боль, что жила в моем сердце напрасно,
Негласно вдруг стала чувством прекрасным.
До сих пор не помню как себя победил,
Как выкопал ямы для страхов могил.
Кораблик любви в бурю сильных сомнений пустил,
Тогда-то и твой голос равнодушья лишил.
Тогда я сильно тебя полюбил,
Развязку, итог я в мысли пролил,
Мечтами тихо и скромно я с этим жил.
Ворожишь ты меня с каждым днем всё сильней,
С каждым днём в твоём взгляде всё больше огней.
А ведь в начале я был лишь странненький друг,
И, наверное, общение со мной вызывало легкий испуг,
А сейчас пеленою укрою от подлых недуг.
Жар объятий моих согреет в тёмные ночи,
Голос твой слышать хочется очень.
В мире моём живёшь только ты,
К другим давно сожжены все мосты.
Хочу взять тебя и с собой увезти,
Желание вечность с тобой провести.
Ты творишь лишь счастиливей мои времена,
Любовью окутаны мы навсегда,
Не думай, не брошу я тебя никогда.
Прости меня, за все те слёзы,
Что текли по твоим щекам.
Прости меня, за несбывшиеся грёзы,
Что взнесли тебя к небесам.
Ты только скажи если вдруг надоем,
Ты только скажи если разонравлюсь совсем,
А пока, заботой твоей одурманя,
Всегда и с любовью, твой Даня.
Последний день
Ненастье вчера вновь выбило ставни,
Холодной рукой коснулось его.
В споре с собою – здесь он не главный,
Но к счастью – не тревожит его ничего.
Ослабленный парень сидит у окна,
Снаружи живой, а в душе – пустота.
Несчастен он, жизнью озлоблен,
Нещадно он мыслю одною излюблен.
Не гласен ему ни кодекс житейский,
Ни тяга, ни судьбы родных,
Вымотан