– Прекрати, Илья. Это плохо кончится, как не понимаешь? Мне нужна работа, и я готова отдаваться ею сполна, но к чему не готова, так это тешить тебя, – выпалив тираду, Соболева тяжело дышала и периодически оглядывалась, словно боялась, что кто-то нас заметит.
– Я не собираюсь увольнять тебя, – оборвал ее, коснувшись плеча девушки. Она продрогла, но от прикосновения ли, или тут было что-то иное. – С чего такие мысли?
– И спать я с тобой тоже не буду. Не рассчитывай, – рявкнула Рита, сражаясь с буйным ураганом чувств. Я резко сделал глубокий вдох, и, отступив назад на шаг, дал ей возможность уйти.
– Хорошо, – кивнул, удивляя ее. – Можешь идти.
– Так просто? – вздернув идеальную бровь, она не верила мне и правильно делала. Потому что я сам себе не доверял, блядь.
– Да, – зарычал, уже надвигаясь вновь на нее. Соболева кивнула, но так и не сдвинулась с места, потому что я припечатал ее к стене и вновь завладел губами. Я не отпущу ее до тех пор, пока не сотру из своих мыслей все о ней. Клин клином…
ГЛАВА 12. Маргарита
Илья брал силой, и это ощущалось. Он не понимал, что я не хотела продолжения (естественно, я врала сама себе). И тем не менее, я обвила его шею, ощущая ладонями его напряжение. Врываясь пальцами в волосы на затылке, я намеренно оттягивала их, причиняя ему боль. Фомин зарычал, укусив меня за нижнюю губу до тяжелого стона.
– Скажи, Соболева, – прохрипел он, встречаясь с моим помутившимся взглядом. Я нахмурилась. – Скажи еще раз, что не собираешься спать со мной, – это был его приказ.
– Не собираюсь, – не дрогнув, ответила я. Илья отпрянул, но все еще держал меня в своих оковах, сжимая ткань платья на моем бедре. Как хорошо, что в холле, где мы стояли, никого не было. Он сам с собой боролся, только вот плохо у него выходило. – Один раз – ничего не значит, Илья.
– Что ж, – Фомин мгновенно переменился в настроении, и тот соблазнительный мужчина попросту исчез у меня на глазах. Холодность мгновенно окутала нас двоих, и она до боли пронизывала каждую клеточку кожи. Каждый мой нерв был оголен и опущен в воду до судороги. – Маргарита Алексеевна, – сухо обронил Илья, словами давая пощечину. Затем он вновь склонил голову, носом утыкаясь в макушку волос и вдыхая со свистом аромат шампуня, сказал: – Иди, Соболева.
Я ушла.
Не оглядываясь, я шагала на выход. И, словно по наитию знала, где был путь отступления. Кожа горела огнем, и я спиной ощущала его сверлящий ненавистью взгляд. Мысли в раздрае, не говоря уже о чувствах и нахлестывающих эмоциях. Обида. Злость. Отчаяние и желание. Все смешалось. Низ живота предательски ныл, напоминая сладость, которую я испытала в клубе в объятиях Ильи. Учащенно